"Данцик Сергеевич Балдаев. Султана вызывают в Смольный " - читать интересную книгу автора

Едва Слюсаренко распахнул дверь, Шафран бросился к стоявшей в углу
круглой печке. Заглянул за нее - и достал пялку с кроличьей шкуркой. (В
кинофильме Мухтар извлекает ее из-под кровати).
- Ты украл кроликов? - спросил Слюсаренко.
- Ваша взяла, - выдавил Баранов.
Супругов вывели из дома и рассадили по разным машинам, чтобы отвезти в
отделение. А к нам подскочили мальчишки и вызвались показать сараи Баранова.
Их у него оказалось четыре. Там стояли бидоны и лейки, двуручные пилы лежали
вперемежку с канистрами и разным столярным инструментом. В уголовном мире
таких называют "кардунами" - тащат все, что попадается на глаза и под руку.
Соседи, в основном женщины, не скрывали возмущения:
- Судили его раз, мало показалось!
- Выселять таких надо! - подхватила другая.
Осмотрев бегло саран, где было полно явно ворованного, капитан Игнатьев
приказал сараи опечатать. Из дома в это время раздались странные крики и мы
поспешили туда.
Оказывается, несколько женщин устроили самочинный обыск в комнате
Барановых. Перетряхнули постель, залезли в буфет, начали рыться в комоде.
Многие находили свое белье с метками, пропадавшее с веревок: простыни,
пододеяльники, наволочки, даже детские одеяльца, а то и чайники, кухонную
посуду, шкурки исчезнувших когда-то кроликов.
- Немедленно положить все на место! - крикнул Игнатьев.
Реакция была совершенно неожиданной. Похватав вещи, женщины бросились к
выходу. Оба оперативника мгновенно блокировали своими телами дверной проем,
как амбразуру. Но возмущенные "дамы" не хотели с этим смириться:
набрасывались на живой щит, яростно пытаясь прорваться со своими, так
"удачно и быстро найденными вещами". По молодости и неопытности Слюсаренко и
Кашкинов попробовали отбирать у них шмотки, но это только подлило масла в
огонь.
Комната все более смахивала на палату буйно помешанных. Взлохмоченчые
соседки "кардуна", со сбившимися на плечи платками и шалями, почуяв свое
кровное, ни за что на свете не желали покидать помещение с пустыми руками.
- Мне что, стрелять, что ли? - заорал Игнатьев. - Дождетесь! Немедленно
успокоиться! Сейчас запишем ваши фамилии и адреса, сделаем опись вещей. И
вернем их вам, клянусь!
Только после этого удалось кое-как прекратить бедлам. Крепко зажав в
руке свою наволочку или чайник, "бунтовщицы" одна за другой подходили к
Слюсаренко, который составлял опись.
- Хорошо еще, что вовремя увезли этого коллекционера чужих простыней, -
заметил Игнатьев, - а то народные массы разорвали бы его на куски. Не хуже
твоего Шафрана...
Найдя удобное местечко на кухне, я снова принялся за акт о применении
СРС по данному преступлению. Дикий, оглушительный крик заставил меня
вскочить: его слышали, наверное, даже на улице. Я бросился в первую
прихожую, где оставил только что СРС: Шафран, в глухом наморднике, положив
передние лапы на плечи моложавой соседки Баранова, озлобленно рычал ей в
лицо. Перепуганная насмерть особа эта, среднего роста, в белой блузке и
темней юбочке, прижалась спиной к стене и дрожала всем телом.
- Ко мне! - скомандовал я.
Шафран, отпрыгнув, сел у моей левой ноги, все еще угрожающе рыча,