"Джеймс Боллард. Автокатастрофа" - читать интересную книгу автора

Всю последнюю неделю - после того, как меня на такси привезли домой,
-- я сидел в одном и том же пологом кресле на балконе нашей квартиры, глядя
через хромированные перила на незнакомый пейзаж в десяти этажах подо мной. В
первый день я едва узнавал бесконечный ландшафт из бетона и стальной
арматуры, который простирался от автострад южнее аэропорта, через
бесконечные взлетные полосы до нового жилого района вдоль Западного
проспекта. Наш дом в Драйтон парке стоял в миле севернее аэропорта на уютном
островке современного жилого квартала, окруженного бензозаправками и
супермаркетами, отделенного от громады Лондона клином развязки северной
окружной дороги, протянувшейся мимо нас на элегантных бетонных столбах. Я
смотрел на эту колоссальную динамичную скульптуру, дорожное полотно которой,
казалось, почти возносилось над балконными перилами, на которые я
облокачивался. Я снова начал ориентироваться в этой обнадеживающей громаде,
в этой знакомой перспективе скорости, цели и направления. Дома наших друзей,
винный магазин, где я покупал напитки, маленький кинозал, где мы с Кэтрин
смотрели американские авангардные фильмы и немецкие учебные эротические
ролики, - все это наново выстраивалось вдоль ограды шоссе. Я осознал, что
человеческие обитатели этого технологического ландшафта утратили способность
оставлять следы - эти ключи к границам идентичности. Привлекательная
походка Франсуазы Воринг, утомленной жены моего сотрудника, проходящей через
турникет местного супермаркета, домашние перебранки наших состоятельных
соседей по дому - все надежды и фантазии этого спокойного пригородного
анклава, пропитанные неверием, отступали перед монолитной реальностью
ограждений автострады и площадок автостоянок с их постоянной прямолинейной
геометрией.
Возвращаясь с Кэтрин из больницы домой, я удивился тому, насколько
сильно изменился в моих глазах образ машины, словно авария вскрыла ее
истинную природу. Опираясь об окно задней двери, я обнаружил, что
вздрагиваю, возбужденный транспортным потоком развязок Западного проспекта.
Вспыхивающие лезвия вечерних огней, отраженные от хромированной отделки
панели управления, мурашками пробегали по коже. Тяжелый джаз, доносящийся из
радиаторных решеток, движение машин к Лондонскому аэропорту вдоль освещенной
солнцем встречной полосы, отделка улиц и дорожные знаки - все казалось
угрожающим, гиперреальным, возбуждающим и напоминало ускоряющиеся вертящиеся
барабаны игровых автомагов, которые выпустили из зловещих залов на эти
дороги.
Заметив мое перевозбуждение, Кэтрин быстро отвела меня к лифту.
Зрительно пропорции нашей квартиры трансформировались. Отстранив Кэтрин, я
вышел на балкон. Машины заполняли улицы окраины города подо мной,
громоздились на автостоянках возле супермаркетов, взбирались на тротуары. На
Западном проспекте произошли две небольшие аварии, потянувшие за собой
массивный автомобильный хвост вдоль эстакады. Хвост заслонял въезд в
туннель, ведущий к аэропорту. Нервно сидя на балконе под взглядом Кэтрин --
она наблюдала за мной из гостиной, держа руку на телефоне, - я впервые
вглядывался в это. колоссальное свечение лакированных поверхностей,
распространяющееся от южного горизонта до северных автострад. Я испытывал
неопределимое чувство крайней опасности, словно должна была произойти
катастрофа, в которую будут вовлечены все эти машины. Пассажиры
авиалайнеров, взлетающих из аэропорта, бежали из этой зоны бедствия,
покидали грядущий автогеддон.