"Джеймс Боллард. Автокатастрофа" - читать интересную книгу автора

для нас обоих. Было время, когда я чувствовал, что эти связи служили лишь
для того, чтобы поставлять сырье для наших эротических игр.
Глядя, как дым ее сигареты расстилается над пустой палатой, я спрашивал
себя, с кем она провела последние несколько дней. Возможно, мысль о том, что
ее муж убил другого человека, придала неожиданное величие ее прелюбодеянию,
которое совершилось, вероятно, на нашей кровати возле тумбочки с серебристым
телефоном, принесшим первые известия о моей аварии. Так элементы новых
технологий стали связующими звеньями в нашей страсти.
Раздраженный шумом аэропорта, я присел, опершись на локоть. Из-за
синяков на груди мне было больно дышать. Кэтрин глядела на меня
взволнованно, очевидно, чувствуя, что я могу умереть прямо у нее на глазах.
Она вставила мне в рот сигарету. Я неуверенно затянулся дымом с привкусом
герани. Теплый кончик сигареты со следами розовой помады, поднесенный к
моему рту уникальным телодвижением Кэтрин, навеял забытый мною в феноловом
духе больницы аромат воспоминаний. Кэтрин потянулась за сигаретой, но я
ухватился за нее, как ребенок. Лоснящийся, чуть липкий фильтр напоминал мне
о ее сосках, слегка подкрашенных помадой, которые я прижимаю к лицу, к
рукам, к груди, воображая, что на месте их отпечатков остаются раны. Однажды
мне снился кошмар, будто бы она дает жизнь ребенку дьявола, а из ее набухших
грудей брызжет разжиженный кал.
В палату вошла темноволосая медсестра-студентка. Улыбнувшись моей жене,
она откинула одеяло и взяла у меня между ног бутылку с мочой. Оценивая
уровень ее содержимого, она набросила одеяло обратно мне на ноги. На конце
моего пениса сразу же задрожала капля; я с трудом контролировал сфинктер,
онемевший от анестезии. Лежа с ослаб-ленным мочевым пузырем, я спрашивал
себя, почему после этой трагической аварии, повлекшей за собой смерть
неизвестного молодого человека - его личность, несмотря на все вопросы, на
которые мне ответила Кэтрин, оставалась для меня загадкой, словно на
беспричинной дуэли я убил анонимного оппонента, - все женщины, окружавшие
меня, обращали внимание только на наиболее инфантильные части моего тела.
Медсестры, которые выливали мою мочу и обрабатывали кишки хитроумными
приспособлениями клизм, которые доставали мой пенис из ширинки пижамы и
поправляли дренажные трубки на моих коленях, которые снимали гнойные повязки
с черепа и вытирали мне рог жесткими руками, эти накрахмаленные женщины,
исполняющие каждая свою роль обслуживающий персонал моих отверстий,
напоминали мне тех, кто ухаживал за мной в детстве. Медсестра-студентка
двигалась вокруг моей кровати - упругие бедра под льняным халатом, - не
сводя глаз с эффектной фигуры Кэтрин. Подсчитывала ли она, сколько
любовников было за время, прошедшее после аварии, у Кэтрин, возбужденной
странной позой своего мужа на этой кровати, или - более банально --
стоимость ее дорогого костюма и драгоценностей? Кэтрин же совершенно
откровенно разглядывала фигуру девушки. Она с нескрываемым интересом
оценивала очертания бедер и ягодиц, груди и подмышек и их связь с
хромированной арматурой спин на моих ногах - абстракционистской
скульптурой, созданной для того, чтобы подчеркнуть изящество ее фигуры.
Сознание Кэтрин было опутано интересными лесбийскими нитями. Часто, когда мы
занимались любовью, она просила, чтобы я представил ее в отношениях с другой
женщиной, например, с ее секретаршей Карен, неулыбчивой девушкой с
серебристой помадой, которая на рождественской вечеринке у них в офисе
беспрестанно неподвижно глядела на мою жену, словно гончий пес,