"Джеймс Грэм Боллард. Сумеречная зона" - читать интересную книгу автора

забросила переставшая вращаться планета. Последние пять лет Холлидей провел
в Норвегии в международном поселении Тронхейм, в мире вечного льда и снега,
мире сосновых лесов. Под лучами застывшего в небе, никогда не заходящего
солнца сосны, обступившие со всех сторон здешние городки, росли все выше и
выше, все крепче смыкая кольцо изоляции. Этот мрачный нордический мир быстро
выявил неявные прежде трудности взаимоотношений Холлидея со временем и
снами. Плохо спали практически все, не помогали и плотно зашторенные окна;
неподвижно висевшее в небе солнце создавало странное впечатление - словно
время и потрачено попусту, и не сдвинулось с места, не прошло. Но особенно
мучали Холлидея прерванные сны. Раз за разом он пробуждался с отчетливой
картиной залитых лунным светом площадей и античных фасадов какого-то
средиземноморского города перед глазами. И женщины, идущей среди колоннад
лишенного теней мира.
Только уехав на юг, можно было найти этот теплый ночной мир. В двух
сотнях миль к востоку от Тронхейма лежала сумеречная зона, полоса
обжигающего холодом ветра и снега, переходившая далее в русские степи, где,
словно укрытые от чужого глаза драгоценные камни, таились под покровом
ледников брошенные селения. Но в Африке ночной воздух все еще оставался
теплым. К западу от сумеречной зоны лежала выжженная Сахара, мир
расплавленного песка, стеклянных озер, но вдоль узкой полоски терминатора
кое-кто еще жил в старых городах, где гнездились прежде бессчетные стаи
туристов.
Именно здесь, в Семичасовой Коломбине, заброшенном городке на берегу
высохшей реки, в пяти милях от Лептис-Магны, Холлидей впервые увидел, как к
нему приближается Габриель Шабо, словно вышедшая из его собственного сна.
Можно было понять, зачем приехала сюда, в Семичасовую Коломбину,
Леонора, но что касается доктора Мэллори, его мотивы казались Холлидею столь
же смутными, неопределенными, как и собственные. Высокий, какой-то
отрешенный врач постоянно скрывал глаза за темными очками, словно
подчеркивая замкнутость своей внутренней жизни. Большую часть времени доктор
Мэллори просиживал в увенчанном белым куполом зале Школы изящных искусств,
слушая оставшиеся здесь пластинки квартетов Бартока и Веберна.
Музыка эта была первым, что услышал Холлидей, появившись в городке. На
заброшенной автомобильной стоянке в Триполи, рядом с набережной, он нашел
почти новенький "пежо", оставленный здесь каким-то инженером-нефтянником, и
отправился на юг прямо по семичасовой линии, мимо покрытых пылью городов и
расставленных по берегам пересохшей реки, полупогребенных песчаными заносами
серебряных скелетов нефтеперегонных заводов. Уходившая на запад пустыня
сгорала в золотом мареве под неподвижным солнцем. Казалось, что искореженные
жарой лопасти водяных колес оросительной системы вращаются в раскаленном
воздухе, наезжают на Холлидея.
На востоке берега реки четкими линиями прорезали темный горизонт, гряды
обнажившегося известняка казались просцениумом сумеречного мира. Когда
Холлидей свернул на восток, к реке, небо заметно померкло. Дальше он проехал
по тянувшейся вдоль берега старой дороге из рифленых металлических плит.
Середина русла, где из-под наносов песка и гальки выступали крупные белые
камни, лежала как позвоночник доисторического ящера.
В нескольких милях от побережья он нашел Семичасовую Коломбину.
Мертвыми, потускневшими зеркалами выступали из барханов стены четырех
туристских отелей. Вокруг Школы изящных искусств барханы занесли