"Георгий Балл. Торопун-Карапун и тайны моего детства" - читать интересную книгу автора

что возле развалин тоже много красноармейцев и... и опять санитары с но-
силками.
Витька схватил меня за руку.
- Я больше не буду искать лампу. Может, и лампы никакой нет. А фашис-
ты есть. Я поеду на фронт. Ты как?
- И я!
Мы побежали к военному поезду. Кто-то крикнул, что в конце состава
сажают призывников и гражданских. И мы со всеми побежали к концу соста-
ва. Там уже была такая страшная толкучка, что трудно было понять, кто
все-таки садится в вагон. Витька закричал, что у него отец там, и ринул-
ся вперед, я за ним. Какой-то военный стоял на площадке, расставив руки,
и кричал, что никого больше сажать не будет. Но нас с Витей пропустил.
Поезд тронулся. Мы думали, что едем на фронт. Хоть не нашли лампу, зато
едем на фронт. Но на первой же станции нас с Витей высадили и отправили
в детскую колонию. Так мы оказались в маленьком городке Ташино...


МЫ СОБИРАЕМ ЗВЕЗДЫ

Детская колония... Динь-бом! - звонила церковь в маленьком городке
Ташино. Да. С маленькой колокольней. Детская колония - снега, сугробы.
Конечно, была и осень. И черная дорога через лес. Но я почему-то помню
зиму. Первую военную зиму. В нашем городке Ташино все было как в песне.
В той песне, что мы с Витей пели на вокзале:
Помню городок провинциальный,
Тихий, захолустный и печальный,
Церковь и базар,
Городской бульвар...
Да, помню этот базар по воскресеньям. И городской бульвар - маленький
такой, снегом засыпанный. Лежал всюду снег, снег. Суровая тогда была зи-
ма. Моя мама вскоре, как я убежал, ушла на фронт. И от нее не было вес-
тей.
Мы жили не в самом городке, а рядом - может, километра полтора или
два - в лесу. Среди леса стояли бревенчатые дома леспромхоза. Там и раз-
местилась наша детская колония. Это были два дома. В одном доме жили
мальчики, в другом - девочки. На крышах домов снег, под окнами сугробы,
и лес у самых стен, и тропинка. Ночью ее засыпает снегом, а утром мы ее
протаптываем. Идем в городок наш - Ташино. Там у нас столовая и школа.
Утром еще темно. А возвращаемся вечером - опять темно. Звезды светят. И
в первые зимние дни я боялся: пойдем назад из Ташииа, а тропинку потеря-
ем, заблудимся в лесу, не вернемся домой.
Отцы наши, а у кого и матери были далеко: в армии, на фронте. А мы
шагали по лесу один за другим, один за другим. И уж не помню, кто это
придумал. Кто-то придумал. Наверно, тот, кто больше всех смотрел на небо
и видел, как падают звезды. Когда мы возвращались из Ташииа, шли по ле-
су, у нас была такая игра - собирать звезды. Идем, идем, вдруг кто-ни-
будь крикнет "Чур, моя звезда!", и мы все смотрели на небо, кричали:
"Чур, моя! Чур, моя!"
Мы собирали звезды в большую корзину. Они обжигали нам пальцы. Мы ду-
ли на руки, говорили: "Какие горячие! Фу! Фу!"