"Георгий Балл. Торопун-Карапун и тайны моего детства" - читать интересную книгу автора

хорошо.
"Дорогой Витя! Я воюю очень далеко, там, где всегда холодно, где на
горах лежит снег. Я воюю на море. Море это очень холодное. Я воюю на
подводной лодке. Мы топим корабли фашистов.
Утром, когда мы возвращаемся к себе на базу, домой, мы стреляем в
воздух. Один залп - это один потопленный транспорт. Два - это два потоп-
ленных транспорта. С нами вместе воюет мальчик, его зовут Шурик. Он еще
не матрос, а юнга - сын флота. Мы его все очень любим. Все наши подвод-
ники шлют тебе привет. И просят, чтобы ты уповал на победу. Тебе шлет
привет юнга Шурик".
Витя наклеил красную звезду на бумагу. И мы все вместе написали Вити-
ному папе ответ"
"Дорогой папа и юнга Шурик! Мы живем хорошо. И мы уповаем, раз вы нам
велели, хотя мы не знаем, что это значит. Мы все шлем привет юнге Шури-
ку, отважному моряку и сыну флота. Пусть он нам пришлет фотографию.
Твой навеки сын Витя. И его товарищи".
Письма... Письма... Я помню эти письма-треугольники с адресами "Поле-
вая почта", они, как птицы с обожженными войной крыльями, летели к нам,
ребятам, у которых не было радом отцов и матерей.
А мы в Ташине, в детской колонии, не забывали, что идет война, ни на
минуту не забывали. И когда разговаривали, и когда смеялись, и когда
рассказывали сказки (мы тогда много рассказывали сказок. Сядем около
печки, рассказываем).
Теперь я знаю, что значит слово "уповать", это слово очень старое,
можно сказать старинное, и значит оно - надеяться, не терять надежду.
"Уповать на победу" - верить в победу. Ах, как нам хотелось скорее уви-
деть эту победу, чтоб скорее вернулись наши матери и отцы, чтоб не по-
гибли они...
...Была поздняя ночь, а мы с Витей не могли заснуть. На койке у окна
плакал Валя Шевчук. Он закрывал голову подушкой, но все равно мы слыша-
ли, как он плакал. И не спали. И не решались подойти к нему. Я сказал
Вите:
- Давай подбросим в печку полешек.
Огонь разгорелся снова.
Желто-красное пламя. Пламя! Где-то там, за лесом, и еще за лесом, и
за речкой, за палями, оно было страшное, оно было - война. Охваченные
пламенем, кружились деревья, тянулись ветками к небу. А с неба падали
черные бомбы, и дрожала земля, горела земля.
- Вроде заснул... - кивнул Витя на Валину кровать. И вдруг зашептал:
- Проклятые фашисты! Проклятые фашисты!..
- Эх, пацанам трудно на фронт попасть!
И вот тогда, в тот поздний вечер, мы размечтались с Витей об удиви-
тельном человеке:
- ...Он захочет и станет большой-большой - до неба...
- А захочет - станет маленький, меньше муравья, хоть куда пролезет!
Малюсенький такой - не углядишь.
- И чтоб смелый, никого не боялся...
- Ну, это ясно!
- И сильный, как...
- Ага... как схватит рукой дом - поднимет, как дунет - все враги раз-