"Георгий Балл. Вверх за тишиной (сборник рассказов)" - читать интересную книгу автора

поверили:
- Вифлеем! Вифлеем!
Но в крике нашем было больше от лихости, чем от души.
- А я давно знал, - сказал гном Жорик, - предчувствовал, - и он
потянулся к англичанину, который, казалось, внимательно слушал. - Тринкен
быстрей. И давай стакан. Понимаешь, друг, мы плывем в Вифлеем.
- Лево 70, право 60, так держать, - уже командовал невидимому рулевому
наш капитан. И в машину:
- Полный. Самый полный...
Раздался треск...
- Стоп! - крикнул Нил.
Машина заглохла, но кругом рушились переборки, железо...
- Впоролись, - завопил гном Жорик. - Спасайте женщин, детей и
англичанина!
Зина кинулась к телефону, подняла трубку, произнесла тихо:
- Молчит. Как же там Витька? - И она посмотрела на нас жалостливо.
- Ребята, - заторопил Жорик. Он особенно стал суетлив, почувствовал,
что может, наконец, капитанствовать, - соединимся в едином порыве, чтоб
ничего не пропало в результате катастрофы. Ваше здоровье!
- Не поднимай волны, - приказал Нил.
- А я-то что? - обиделся гном. - Но вот как англичанин, как
международная конвенция по сохранению вида...
Рушились - но вне нас, вокруг, - обшивка, переборки в днище, деревянные
и железные настилы, обнажились шпангоуты, крепящие бимсы, а в пустоты
врывались трава, мелкие белые цветы дудника, облепленного мухами, запахло
полынью и особо ароматным, пряным ирным корнем, которым, как я помнил по
детству, на троицу вместе с березовыми ветками украшали стены комнаты, и,
конечно же, одуванчики, кусты малины, орешника, а вместе с ними предельная
тишина... жизненная, бесконечно спокойная. Я уже не видел, а слышал, как
скрипел в огородах коростель, а в соснах на угоре раздавался тонкий писк
летучих мышей...
Стало быстро темнеть. И я зажег керосиновую лампу. Но тот момент, когда
Лешка взял гитару, упустил.

Над небом голубым
Есть город золотой
С высокими воротами
С прозрачною стеной...

Звуки падали в тишину, растворяясь в ней, хрипловатый голос Лешки
сорвал печать - и наши души легко вошли в библейский сад. Все там было так,
как и должно было быть извечно: огнегривый лев и вол, исполненный очей, и
золотой орел небесный...
И Лешка шепнул: кто светел, тот и свят.
Мы молчали, мы еще долго молчали. Я подумал, что, может быть, мы уже
приплыли в Вифлеем, и мне надо скорее писать, взять кисть и писать: другого
времени уже не будет.
- Смотрите, песик! - крикнула Наташка. Мы увидели, как сквозь кусты к
нам продралась белая в желтых пятнах длинноволосая собачонка с закрученным
пушистым хвостиком.