"Сергей Балмасов. Иностранный легион " - читать интересную книгу автора

в рядах Французского иностранного легиона на конец 1917 г. оставалось не
больше 146 человек, по меньшей мере 10 политических эмигрантов из которых
пожелали уехать в Россию.[52] В то же время общее число пожелавших уехать за
конец лета и начало осени1917 г. в Россию русскоязычных легионеров составило
163 человека в звании от легионера 2-го класса до сержанта.[53] К тому
времени из знаменитого "Республиканского отряда", насчитывавшего 72
человека, в Легионе осталось 5 человек.[54] Однако, по данным "Комитета
Обороны", несмотря на все старания, добиться демобилизации русских
легионеров не удалось.[55] У большевиков, хорошо знавших о положении русских
во Французском иностранном легионе, были данные на начало декабря 1917 г. о
по крайней мере 90 русских легионерах, продолжавших службу. Интересно
отметить, что, по имеющимся анкетам, это были люди от 19 до 50 лет. Из них
возраста 19-25 лет были: 17, 5 %; от 26 до 30 лет - 36,5 %; от 31 до 35
лет - 23,1 %; от 36 до 45 лет - 21,6 %; от 45 до 50 лет - 1,3 %.[56] Таким
образом, большей частью это была молодежь. Из них многие имели боевые
награды Легиона, а один был награжден дважды. На этих людей приходилось 15
Военных Крестов и 9 Военных Медалей, выдаваемых в Легионе только за очень
большие заслуги.[57] Особенно интересно рассмотреть социальный состав
русских легионеров. Он очень широк и разнообразен - от "вора-профессионала",
как указано в анкете Брусинского Иоганна Альбертовича, до "капиталистов",
предпринимателей. Половина русских легионеров были из рабочих. Среди русских
легионеров мы видим офицера, "помещика", журналистов, служащих, матросов,
представителей творческой интеллигенции, медиков, чиновников, учителей и
адвокатов.[58] Если обобщить эти сведения, то окажется, что представителей
интеллигенции "российского периода" среди русских легионеров было 51,4 %,
рабочих 40,5 %, чиновников 2,7 %, "профессиональных революционеров" 5,4 %,
крестьян 1,3 %.[59] Ко времени призыва в Легион во Франции из них заявили
другое. По этим данным, из них были 70,5 % - рабочими, 25,7 % -
интеллигенцией, 4,8 % называли себя "лицами без определенных занятий".[60]
Согласно анкетным данным, 9,5 % русских легионеров того времени прошли
царскую каторгу, в ссылке побывали 52,7 %, а в тюрьме сидели 90,5 %.[61] То
есть, другими словами, несудимых среди них практически не было. Зато в
российской и других армиях служили лишь 28 %. На фоне тогдашнего положения
грамотности в России, составлявшей 47 % от общего числа, состояние их
образования было довольно высоким: 20,8 % имели высшее образование, 58 % -
среднее, 5,4 % имели "домашнее образование", имевшее довольно высокий
привилегированный уровень, низшее образование было у 14,8 % и никакого
образования - у 1,3 %.[62] По партийной принадлежности это были, в основном,
представители социалистических группировок. Наиболее крупными по своему
составу были меньшевики - 47,3 %, эсеры - 25,7 %, анархисты - 10,8 %,
представители других, более мелких социалистических партий - 9 %, еврейская
партия "Бунд" - 2,7 % и беспартийных - 1,3 %.[63] По национальности
большинство из них составляли евреи - 51,4 %, русские - 37,8 %, грузины -
5,4 %, поляки - 2,7 %, болгары и эстонцы - по 1,3 %.[64] К декабрю 1917 г.
всех ранее заключенных во французских тюрьмах русских солдат, которые
участвовали в восстании Ля-Куртин, перевели в лагерь Курно, где подвергли
усиленной обработке в пользу Легиона. Результатом этого стало то, что
большая часть "ля-куртинцев" пожелала отправиться на принудительные работы в
Северную Африку. Так, из 4 тысяч "куртинцев" в Африку поехали 3272.[65]
Таким оборотом дела французское командование было просто поражено. И это