"Рамеш Балсекар. Подобно огромному неподвижному камню" - читать интересную книгу автора

предположениями.
Это была первый приезд Рамеша в США. В мой почтовый ящик каким-то
образом попало объявление о ритрите, который должен был проходить в Южной
Калифорнии, и меня это мгновенно заинтересовало. Дело не только в том, что я
впервые встречал термин "Адвайта Веданта" вне контекста, связанного с
Раманой Махарши; фотография Рамеша, которая была помещена на лицевой
стороне, вызвала во мне такое же чувство притяжения, что и фотография Раманы
много лет назад. Мне очень хотелось попасть на ритрит, но мне не хватало
денег даже на то, чтобы заплатить за квартиру, не говоря уже о поездке в
Калифорнию.
На следующий год я переехал в Сиэттл и уже зарабатывал намного больше
денег, когда пришло объявление о втором приезде Рамеша. На этот раз я должен
был ехать, и я проделал весь путь от Сиэттла до пустынь Южной Калифорнии,
где присоединился к остальным участникам ритрита, который должен был
проводиться в Джошуа Три.
Как только ритрит начался, я тут же оказался втянутым в разговоры с
Рамешем. В первые несколько дней его слова постоянно вызывали во мне вспышки
озарения, пока я наконец не достиг такой точки, когда почувствовал, что
дальнейшие разговоры о Сознании не только не приближают к Истине, но и
являются полнейшим святотатством. Я физически не мог слышать разговоры
других участников семинара во время перерывов или по вечерам, если речь шла
о духовных или философских проблемах... Мне они казались пустой болтовней,
бессмысленным повторением избитых фраз.
И вот однажды утром вопросы участников семинара оказались направленными
на "природу" просветления. Я начал задавать вопрос относительно страха и
просветления, когда Рамеш внезапно остановил меня на полуслове, сказав: "Это
все ваша фантазия!" Такие простые слова, но внутри меня что-то произошло, и
я почувствовал, что вселенная, подобно луковице, распадается на слои. У меня
было предельно четкое ощущение того, что я проваливаюсь в бесконечное
пространство и что мне не за что зацепиться. Внешне это проявилось в том,
что я был безмолвен и ошеломлен, внутри же я испытывал потрясающее озарение.
Тот фундамент, который я принимал за свое "я", и которое служило внутренней
отправной точкой, был разрушен и заменен сияющей пустотой. Это состояние
было одновременно необычайно глубоким и до абсурда бессмысленным. Позже в
моем уме родились стихи, которые начинались словами: "Когда был нанесен
окончательный удар, никто не упал..."
Я провел остаток ритрита, работая на кухне и гуляя по пустыне, вместо
того, чтобы посещать беседы. Я испытывал сильное желание быть рядом с
Рамешем, но слушать всю эту бесконечную концептуальную болтовню было выше
моих сил, поэтому я "урывал" себе "даршан" во время перерывов и его
прогулок. (И до сих пор, при всей моей громадной любви к Рамешу, я не думаю,
что я смог бы высидеть все его беседы.)
Перед отъездом я спросил Рамеша, как он смотрит на приезд в Сиэттл с
беседами в следующем году. К моей радости он ответил: "Я бы очень хотел
приехать". В течение двух последующих лет я принимал его у себя в Сиэттле,
ездил к нему в Индию и смог поближе узнать его в личном плане.
Я должен признать тот факт, что встретив Рамеша, я нашел свой дом. Весь
процесс поиска внезапно завершился, и все вопросы исчезли. Рамеш - мой друг,
мой отец, мой гуру. Рамана Махарши привел меня к Рамешу, а Рамеш открыл для
меня дверь. Иногда я ощущаю бесконечное изумление по поводу проявления