"Оноре де Бальзак. Поиски Абсолюта" - читать интересную книгу автора

бы ее пробудить красота соперницы. В борьбе женщины с женщиной та, кто
истинно любит, всегда сохраняет одно преимущество - способность любить
сильнее, чем соперница; но неудача, испытанная г-жой Клаас, подчеркивала ее
беспомощность, унижала в ней все чувства, которые помогают нам жить.
Жозефина была невежественна! Она оказалась в таком положении, что ее
невежество разлучило ее с мужем. Наконец, ее мучило, притом сильней всего,
сознание, что Валтасар часто бывал между жизнью и смертью и, находясь от нее
поблизости, но так от нее отдалившись, подвергался опасностям, которых она
не могла ни разделить, ни понять. Все это было подобием ада - душевной
тюрьмой, безысходной и безнадежной мукой. Г-же Клаас захотелось по крайней
мере понять, чем привлекательна эта наука, и она тайно принялась изучать
химию по книгам. Дом стал тогда похож на монастырь.
Через такие степени несчастья прошло семейство Клаасов, прежде чем
дойти до состояния, так сказать, гражданской смерти, постигшей его к тому
моменту, с которого начинается наша повесть.
Это ужасное положение еще осложнилось. Как все женщины страстной души,
г-жа Клаас отличалась неслыханным бескорыстием. Кто истинно любит, тот
знает, какой пустяк - деньги по сравнению с чувствами, как не вяжется одно с
другим. Однако Жозефина не могла подавить жестокое сомнение, узнав, что муж
ее занял под залог имущества триста тысяч франков. Этими закладными
документально подтверждались тревожные слухи и предположения, ходившие по
городу. Понуждаемая вполне естественным беспокойством, г-жа Клаас должна
была, несмотря на всю свою гордость, расспросить нотариуса мужа, отчасти
посвятив его в тайну своих огорчений, отчасти позволив ему их угадать, а в
довершение всего - выслушать такой унизительный вопрос:
- Как это господин Клаас до сих пор ничего вам не сказал?
К счастью, нотариус Валтасара приходился ему почти родственником, и вот
каким образом. Дед Клааса женился на некоей Пьеркен из Антверпена,
принадлежащей к той же семье, что и Пьеркены из Дуэ. Со времени этого брака
последние, хотя и были в далеких отношениях с Клаасами, считались их родней.
Пьеркен, молодой человек двадцати шести лет, только что унаследовавший дело
своего отца, был единственным гостем, имевшим доступ в дом Клаасов. Уже
несколько месяцев г-жа Клаас жила в таком полном уединении, что нотариусу
пришлось подтвердить ей известие о крахе, бывшее достоянием всего города. Он
сообщил, что ее муж, по-видимому, задолжал значительные суммы фирме,
поставлявшей ему химические материалы. Наведя справки о состоятельности
Клааса и о доверии, которым он пользовался, торговый дом принимал все его
заказы и без опасений отправлял ему посылки, несмотря на значительные
размеры долга. Г-жа Клаас поручила Пьеркену затребовать счета на заказы,
выполненные для ее мужа. Через два месяца господа Проте и Шифревиль,
фабриканты химических продуктов, прислали итоговый счет, достигавший почти
ста тысяч франков. Г-жа Клаас и Пьеркен изучали приложенную опись с
возраставшим изумлением. Если им остались непонятными многие ее пункты из-за
терминов, научных или коммерческих, все же они с испугом увидели, что в счет
включены партии разного рода металлов и бриллианты, хотя и в малых
количествах. Величина долга легко объяснялась разнообразием заказов,
предосторожностями, которых требовала доставка некоторых веществ или
пересылка дорогостоящих аппаратов, непомерной дороговизной некоторых
химических продуктов, добываемых с трудом или же чрезвычайно редких, наконец
- стоимостью физических и химических приборов, сделанных по указаниям