"Оноре де Бальзак. Крестьяне" - читать интересную книгу автора

говорил здесь дядя Фуршон, которому вино развязало язык.
- Он меня напугал, - сказала графиня.
- Все, что он говорил, мне уже давно известно, - заметил генерал.
- Он, мошенник, вовсе не был пьян, он просто разыграл свою роль. Но для
кого он старался?.. Может быть, вы это знаете? - спросил Мишо, пристально
глядя на Сибиле, покрасневшего от этого взгляда.
- О, rus!..[20] - воскликнул Блонде, покосившись на аббата Бросета.
- Бедные люди! Им так тяжело живется, - сказала графиня. - И есть доля
правды в том, что нам здесь выкрикивал Фуршон, именно выкрикивал - ведь
нельзя же сказать, что он это высказывал.
- Сударыня, - ответил Мишо, - неужели вы думаете, что солдаты
императора в течение четырнадцати лет возлежали на розах?.. Его
превосходительство - граф, командор ордена Почетного легиона, он не раз
получал денежные награды, а я дослужился только до младшего лейтенанта, но
разве я ему завидую, хотя начинали мы службу одинаково и сражался я так же,
как и он? Разве я стремлюсь опорочить его славу, украсть его награды, не
признавать присвоенных его чину почестей. Крестьянин обязан повиноваться,
как повинуется солдат; у него должна быть солдатская честность, солдатское
уважение к приобретенным правам; он должен стараться выдвинуться в
офицеры, - законно, трудом, а не воровством. Лемех и тесак - близнецы. У
солдата есть одно только, чего нет у крестьянина, - смерть всегда глядит ему
в глаза.
- Вот что мне хотелось бы сказать им с кафедры! - воскликнул аббат
Бросет.
- Вы говорите, надо быть терпимее, - продолжал начальник охраны,
отвечая на слова Сибиле. - Я готов терпеть потерю десяти процентов валового
дохода, приносимого Эгами; но при таком порядке, который сейчас заведен, вы
теряете все тридцать процентов, ваше превосходительство. И если господин
Сибиле получает некоторый процент с дохода, я не понимаю его терпимости, так
как он добровольно отказывается от тысячи или тысячи двухсот франков в год.
- Любезный Мишо, - возразил Сибиле ворчливым тоном, - я уже докладывал
его сиятельству, что предпочитаю лишиться тысячи двухсот франков, нежели
жизни. Я, кажется, уже не раз и вам советовал!..
- Лишиться жизни? - воскликнула графиня. - Дело идет о чьей-нибудь
жизни, неужели это возможно?
- Здесь не место обсуждать вопросы государственной важности, - смеясь,
заметил генерал. - Просто мой военный министр отличается отвагой и так же,
как его генерал, не боится ничего, а Сибиле, по своему званию финансиста,
робок и труслив.
- Скажите лучше: осторожен, ваше сиятельство! - воскликнул Сибиле.
- Вот как! Стало быть, мы здесь, как герои Купера в лесах Америки,
окружены ловушками дикарей? - насмешливо спросил Блонде.
- Слушайте, господа, - ваша обязанность управлять, не пугая нас шумом
колес административной машины, - сказала г-жа де Монкорне.
- А может быть, графиня, вам не бесполезно было бы узнать, сколько пота
стоил хотя бы один из ваших хорошеньких чепчиков! - воскликнул аббат.
- Ни в коем случае! Ведь тогда я перестану носить хорошенькие чепчики,
проникнусь благоговейным почтением к двадцатифранковой монете, сделаюсь
скупой, как все женщины в деревне, а это мне не к лицу, - со смехом
возразила графиня. - Извольте предложить мне руку, дорогой аббат, оставим