"Оноре де Бальзак. Крестьяне" - читать интересную книгу автора

сто шестьдесят франков; кроме того, коровы снабжали хозяйство молочными
продуктами. Поденной работой то там, то здесь Тонсар зарабатывал с полсотни
экю[16] в год.
Кухня и проданное вино давали около ста экю чистой прибыли, так как
крупные угощения бывали лишь изредка и в определенные времена года, к тому
же заказчики пирушек заранее предупреждали Тонсаршу и ее мужа, закупавших
тогда в городе немного мяса и прочую необходимую провизию. Вино собственного
виноградника в обычные годы продавалось по двадцати франков за бочку, не
считая тары, суланжскому трактирщику, с которым Тонсар вел постоянные дела.
В особенно урожайные годы Тонсар получал со своего арпана двенадцать бочек,
но обычно не больше восьми, и половину он оставлял для продажи в трактире. В
тех краях, где разводят виноград, существует обычай "добора" гроздьев,
оставшихся на лозах. Такой "добор" давал семейству Тонсаров еще около трех
бочек вина, ибо Тонсары, не стесняясь, пользовались этим обычаем: не
успевали хозяева закончить сбор винограда, все семейство кабатчика уже было
тут как тут; совершенно так же налетали Тонсары и на хлебные поля, пока
снопы еще стояли в копнах и ждали, когда их вывезут. Итак, трактирщик
продавал по хорошей цене от семи до восьми бочек вина как собранного с
собственного виноградника, так и "добранного". Но из тех же средств
"Большому-У-поению" приходилось покрывать убытки, вызванные аппетитом
Тонсара и его жены, привыкших сладко есть и пить вино получше того, что шло
на продажу; вино это доставлял им суланжский комиссионер в уплату за
купленное у них. Следовательно, заработок семьи сводился примерно к
девятистам франкам, так как, кроме всего прочего, Тонсары откармливали
ежегодно двух свиней - одну для себя, другую на продажу.
Рабочему люду и всем окрестным гулякам в конце концов весьма полюбился
кабачок под вывеской "Большое-У-поение" как благодаря талантам Тонсарши, так
и благодаря приятельским отношениям, установившимся между семьей кабатчика и
беднотой долины. Обе дочки, и та и другая замечательные красавицы, пошли по
стопам матери. Да и давность существования трактира, основанного в 1795
году, окружила его в глазах сельских жителей своего рода ореолом. Все
рабочие люди от Куша и до Виль-о-Фэ шли сюда, чтобы заключить сделки и
послушать новости, которые выуживали дочери Тонсаров, Муш и Фуршон или
рассказывал Вермишель и популярный в Суланже судебный пристав г-н Брюне,
приезжавший сюда за своим понятым. Тут устанавливались цены на сено, на
вино, на поденную и сдельную работу. Тонсар, безапелляционный судья во всех
этих вопросах, давал советы за стаканом вина. Суланж считался городом, где
местное общество развлекалось, и только, а Бланжи был средоточием торговли,
хотя его и затмил главный центр, Виль-о-Фэ, за двадцать пять лет выросший в
столицу этой великолепной долины. Зато в Бланжи на рыночной площади
торговали скотом, всякой живностью и зерном, и по тамошним ценам равнялась
вся округа.
Тонсарша, которая больше сидела дома, сохранила свежесть, белизну лица,
приятную полноту и не была похожа на женщин, работающих в поле, ибо те
увядают быстро, как цветы, и в тридцать лет уже старухи. И надо сказать,
супруга Тонсара любила принарядиться. Правда, щегольство ее сводилось к
опрятности, но в деревне опрятность в одежде - уже роскошь. Дочери, одетые
лучше, чем позволяли их скудные достатки, не отставали от матери. Платья они
носили относительно изящные, а белье более тонкое, чем самые зажиточные
крестьянки. В праздничные дни они красовались в нарядах, добытых бог весть