"Оноре де Бальзак. Тайны княгини де Кадиньян" - читать интересную книгу автора

конце концов... своя рубашка...
Обе женщины, смеясь, взглянули друг на друга и в знак приязни пожали
друг другу руки. Конечно, они знали друг о друге слишком важные тайны и не
стали бы ссориться из-за какого-то одного мужчины или оказанной услуги;
чтобы дружба между женщинами могла быть искренней и длительной, она должна
быть скреплена маленькими преступлениями. Когда две приятельницы способны
убить друг друга, но видят каждая в руке у соперницы отравленный кинжал, они
являют трогательное зрелище гармонии, нарушаемой лишь в тот миг, когда одна
из них нечаянно это оружие обронит.
Итак, через неделю у маркизы состоялся один из тех вечеров, или, как их
называют, маленьких приемов, которые устраивают только для самых близких
людей, так что никто не является без устного приглашения и ни один незваный
не допускается в дом. Этот вечер был устроен для пятерых: Эмиля Блонде и
г-жи Монкорне, Даниеля д'Артеза, Растиньяка и княгини де Кадиньян. Мужчин
было столько же, сколько и женщин, считая хозяйку дома.
Может быть, никогда еще самая тщательная подготовка к встрече так
искусно не маскировалась видимостью случайности, как это произошло при
знакомстве Дианы с д'Артезом. Княгиня и поныне считается великим знатоком
туалета, составляющего для женщины первое из искусств. Она надела платье из
синего бархата с широкими, свободно свисающими белыми рукавами и корсажем,
вырез которого был затянут прозрачной тюлевой шемизеткой, собранной в легкие
складки, отороченной каймой, выпущенной на четыре пальца от шеи, плечи ее
были закрыты, как можно это видеть на некоторых портретах кисти Рафаэля.
Горничная украсила ее прическу белым вереском, искусно расположив его в
волнах ее светлых волос, которым княгиня тоже была обязана своей славой
красавицы. Диане безусловно нельзя было дать больше двадцати пяти лет.
Четыре года одиночества и отдыха вернули ей свежий цвет лица. Да и нет ли,
впрочем, таких мгновений, когда желание нравиться увеличивает красоту
женщин? Изменения в лице не бывают независимы от воли. Если сильные волнения
имеют свойство превращать белые тона у людей меланхолического и
сангвинического склада в желтые и окрашивать в зеленоватый цвет лица
лимфатиков, нельзя разве признать за желанием, радостью, надеждой
способность сделать цвет лица более светлым, позолотить живым блеском
взгляд, оживить красоту светом, пронизывающим ясное утро? Белизна кожи,
которой так славилась княгиня, приобрела оттенок зрелости, и это делало весь
ее облик еще более величавым. В этот час ее жизни, отмеченной уже строгими
раздумьями и долгими размышлениями о своей судьбе, ее задумчивый и
прекрасный лоб чудесно гармонировал с ее взглядом, глубоким, неторопливым и
величественным. Вряд ли самый искусный физиономист мог бы угадать расчеты и
намерения под этой изумительной нежностью черт. Опыт и наблюдательность
бывают введены в заблуждение и сбиты с толку спокойствием и тонкостью
некоторых женских лиц; их следовало бы рассматривать в ту минуту, когда
заговорят страсти, - а это не так легко уловить, - или тогда, когда они уже
сказали свое слово, что становится бесполезным, ибо женщина тогда уже
состарилась и больше не притворяется. Княгиня как раз и принадлежит к числу
таких непроницаемых женщин, она может принять любое обличие: быть игривой,
ребячливой, приводя в отчаяние своим простодушием; или проницательной,
серьезной и способной даже вызвать беспокойство своим глубокомыслием. Она
приехала к маркизе с намерением казаться простой и нежной женщиной,
познавшей жизнь только по доставленным ею разочарованиям, женщиной с