"Оноре де Бальзак. Луи Ламбер" - читать интересную книгу автора

вся сумма наших внешних проявлений - противодействие.
Позже, когда я прочел о сделанных Биша[32] наблюдениях над дуализмом
наших внешних чувств, я был точно оглушен воспоминаниями, увидев
поразительное совпадение между идеями этого знаменитого физиолога и идеями
Ламбера. Оба они умерли преждевременно, но оба одинаково шли к каким-то
истинам. Склонность природы давать двойное назначение различным созидающим
органам своих творений и двойное действие нашего организма, что в настоящее
время является бесспорным фактом, обоснованным рядом ежедневно повторяющихся
доказательств, подтверждает выводы Ламбера относительно действия и
противодействия. Он обозначал понятие неведомого существа, действенного или
внутреннего термином Species[33], под которым подразумевалось таинственное
единство волокон, определяющее зависимость различных возможностей мысли и
воли, еще недостаточно исследованных; наконец, это неназванное существо,
способное видеть, действовать, доводить все до конца, осуществлять все,
прежде чем возникнут какие-нибудь материальные признаки, оно, чтобы
соответствовать своей природе, не должно подчиняться ни одному из тех
физических условий, с помощью которых существо противодействующее или
внешнее - видимый человек - ограничено в своих проявлениях. Отсюда вытекало
множество логических объяснений относительно самых странных по виду
проявлений двойственности нашей природы и ряд поправок ко многим системам,
одновременно правильным и ложным. Некоторые люди, заметив кое-какие явления
естественной игры "двойственного существа", были, как Сведенборг, увлечены
за пределы действительного мира своей пылкой душой, влюбленной в поэзию,
опьяненной божественным началом. И всем, не понимающим причин, восхищенным
следствиями, хотелось обожествить этот внутренний орган, построить
мистический мир. Отсюда и ангелы! Пленительная иллюзия, от которой не хотел
отказаться Ламбер; он любовался этими ангелами даже в тот момент, когда меч
его анализа обрезал их ослепительные крылья.
- Рай, - говорил он мне, - в конце концов только потустороннее
существование наших усовершенствованных способностей, а ад - небытие, в
котором исчезают качества несовершенные.
В те века, когда познание подчинялось религиозным и спиритуалистическим
впечатлениям, господствовавшим в промежутке между Христом и Декартом[36],
человека, обладавшего удивительной силой прозрения, дали ему драгоценный
материал. Он не забыл ни Аполлония Тианского[37], предсказавшего в Азии
смерть тирана и описывавшего его муки в тот самый момент, когда все это
происходило в Риме, ни Плотина[38], который почувствовал, что Порфирий
собирается убить себя, и прибежал к нему, чтобы отговорить его, ни факта,
отмеченного в предыдущем (XVIII) столетии при господстве самого язвительного
неверия, какое только можно встретить, факта, потрясающего людей, привыкших
делать из сомнения оружие против него же самого, но совершенно простого для
некоторых верующих: Альфонс-Мария де Лигуори, епископ Святой Агаты, дал
последнее напутствие папе Ганганелли, который его видел, слышал и отвечал
ему; а в то же время, на очень большом расстоянии от Рима, у себя дома, в
кресле, где он обычно сидел, возвратившись после церковной службы, епископ
был погружен в экстаз. Вернувшись к обычной жизни, он увидел, что все слуги
стоят вокруг него на коленях, считая его мертвым. "Друзья мои, - сказал он
им, - святой отец только что испустил дух". Через два дня прибывший курьер
подтвердил эту новость. Час смерти папы совпал с тем часом, когда епископ
пришел в себя. Ламбер не пропустил и одного приключения, еще более близкого