"Подлиповцы" - читать интересную книгу автора (Решетников Федор Михайлович)XIIНа другой день подлиповцев повели в полицию. Пила и Сысойко шли молча, едва переступая от боли. Лица их избиты; от ран на них запеклась кровь. – Эк, тебя избили, – сказал жалобно Пила Сысойке. – И тебя, бат, тоже: глаза-те у тебя эво какие! а нос-то-беда!.. – стонал Сысойко. Несмотря на боль, обоих забавляли ружья солдатские. – Што же это торцыт, Сысойко? Вострое – нож не нож? – А ты спроси! – Нет, ты спроси. – Боюсь, изобьют; ошшо пырнет востреем-то… Пила не утерпел, спросил-таки солдата: – А это, поштенный, что у те? – Што-што? – А на ружье-то торцыт? – Это ружье, а то штык. – Эво, не знают, што ли, ружья-то! Медведев вон ломом бил, а рябков ружьем стрелял, знаю. Солдаты хохотали: – Будет вам жару и пару! – Ошшо? – И как еще вздернут-то. – А пошто? – А за то, не ходи пузато. Не делай убийства. Пила и Сысойко молчали. В полиции были городничий и судебный следователь. В присутствие вели Пилу одного. Судебному следователю жалко стало Пилу при виде его особы, избитой и худой. Ему сказали только, что есть два важных преступника, которые бежали от стражи и были пойманы. Обстоятельство дела началось с донесения квартального, который писал, что Пила и Сысойко валялись пьяные ночью на улице, были приведены в полицию и там произвели буйство. – Кто ты такой? – спросил судебный следователь Пилу. Пила повалился в ноги судебному следователю. – Не губи, батшко! Вон корову увели, лошадь украли… Апроська померла… Всего избили… Смерть тожно скоро… Городничий улыбнулся. – Притворяется, каналья! – Встань! – сказал следователь. Когда Пила встал, следователь велел развязать Пиле руки. – Ты говори откровенно: кто ты такой? – Чердынской. – Крестьянин? – Хресьянин. – Какой деревни? – Деревни Подлипной, обчество Чудиново. – Чем занимаешься? – А што делать-то?.. Хлебушка нет, кору едим… Вон Сысойковы ребята померли, корову за них увели… А там Апроська померла, Сысойкова мать померла, я и пошел бурлачить… Вон Матренка с ребятами у Терентьича на постоялом живет… Пусти, батшко, бурлачить-то!.. Ослободи!.. – А как зовут тебя? – Зовут меня Пила. – Имя и отчество? – Туто все: Пила родился, Пилой помру… Зовут еще Гаврилком, да это только дразнятся, а Пила настоящее; все так зовут: и поп, и Терентьич здешний. – Зачем ты драться лез? – Где-ка? – А как тебя пьяного сюда привели и как потом квартальный стал тебя спрашивать. – Кто его знает, кто он. Я с Сысойком лежал, а он с архаровцами пришел и давай пинать меня, потом и хлестнул… А я, бат, сам восемь медведев убил, никому не спущу… Больно прыток!… Ишшо не то ему сделаю… Ишшо вот железки, собака, надел… – Ты не ругайся, а говори дело. – Уж как умею… А уж не спущу… Вон архаровцы всего избили, а там еще хлестать стали… Беда!.. – Пила плакал. – Он, кажется, не виноват! – сказал следователь городничему. – Притворяется, собака. Позвали квартального. Как только вошел квартальный, Пила чуть не бросился на него. – Вот он, ватаракша! Ну-ко, подойди ко мне! Подойди. – Молчать! –сказал городничий. Пила присмирел. – Вы его привели в полицию ночью? – спросил следователь квартального. – Казаки. – Он говорит, вы его били. – Ах он каналья! Он и спал пьяный, я стал будить его и другого, они ругаются. Стал спрашивать, кто они такие, этот разбойник и полез на меня. Я и велел заковать в кандалы и отвести в острог. – Зачем? – Да помилуйте, он всех перережет! – Ах ты востроглазый черт!.. Я те дам!!! Ты меня бить-то стал, а уж тебе где со мной орудовать. На тебе и надето-то што!.. Пигалица, право! – Он вот и теперь ругается. Да он, может быть, беглый какой-нибудь. – Есть у тебя паспорт? – спросил следователь Пилу. Пила не понимал. – Это как? -Получал ты когда-нибудь паспорт из волостного правления? – Какой прыткой! Поди-ка, возьми наперед. – Знаешь ты, что такое паспорт? – А пошто? – Тебе не давали никакой бумаги? – Нету! Следователь доказал Пиле лежащий на столе паспорт. – Баско! – осклабился Пила.. – А ты дай мне! – Пиле понравился кружок с орлом на паспорте. – А это какая птича-то? – Есть у тебя квитанция в платеже податей? Пила не понимал этих слов. – Это опять как? – спросил он. – Платил ты подати? – Сам бы взял ошшо, да не дают, вон Христа ради пособираешь да купишь хлебушка. Эк ты!.. Пила сделался развязнее. Следователь понравился ему. – Вот што, поштенный, дай мне хлебушка, Христа ради!.. Вот у меня Сысойко, того и гляди, помрет; а Матрена с ребятишками померла уж поди. – На что же ты пьянствовал? – А я лошадь Сысойкову продал хресьянину; хресьянин и повел нас, меня да Сысойку, в кабак; хресьяна чужие пришли, ну и пили… За лошадь два рубля получил, как хватился в том месте, где меня впервые избили, и тю-тю денег… Обокрали… Следователь был человек молодой и понимал дело. Ему жалко было Пилу. – Сколько тебе лет? – спросил он Пилу. – Да вот, поди, лето скоро будет… Летом-то баско… – Неужели ты не знаешь себе лет? – Прокурат ты, как я погляжу! Помер бы я, да не могу… Вчера вот подумал, совсем помру, а нет… Вон Апроська сперва померла… Ах, девка, девка!.. – Пила вспомнил, как он видел ее в могиле. – Кто она тебе? – Девка, Матрена родила. Следователю не раз приводилось иметь дело с подобными крестьянами. По своей глупости, они ни за что ни про что попадали в беду. Назад тому год, до него, подобных крестьян обвиняли в разных разностях, приговаривали к каторге, и они, терпя наказания и разные муки, шли в далекие страны, сами не зная, что с ними делается, и гибли, как гибнут измученные животные. Прежним следователям никакого не было дела до участи этих бедных крестьян, им только нужно было скорее сдать дело в суд, который решал по тем данным, какие были в деле. Счастье Пилы, что его стал спрашивать не становой и не городничий, а такой следователь, каких у нас еще очень немного. – Если ты окажешься прав, мы отпустим тебя, – сказал Пиле следователь. Пила повалился в ноги следователю… – Батшко! пусти скоро!.. Куды я без Сысойки денусь, и его пусти, ведь вон там парни ошшо. – Пилу вывели в прихожую. Позвали Сысойку. Сысойко оказался еще глупее Пилы, говорил то же, что и Пила даже не знал своего настоящего имени, а говорил: «Я Сысойко, и все тут». Позвали Матрену и ребят Пилы. Те рассказали все, что умели и знали, а Матрена выла об Апроське. Хозяин постоялого двора сказал, что он знает Пилу несколько лет, что он вреда не делает, а больно беден. Спросил следователь и арестованных при полиции, те показали, что квартальный первый ударил Пилу. Служащие полиции показали, что квартальный в тот день был пьян. Пилу и Сысойку расковали и оставили при полиции под арестом, до тех пор, пока не получат донесения от станового пристава, заведывающего Чудиновской волостью, о том, есть ли там Пила и Сысойко и какие настоящие их имена. |
|
|