"М.В.Барабанов. Стратегия и тактика России в ходе кавказской войны XIX в " - читать интересную книгу автора

генерала с представителями горских племен напоминали проповеди: "Я старался
приезжавшим ко мне вошедшим в подданство внушать о хозяйстве и о
добронравии, могущем составить собственное их благосостояние... Подтвердил
им письменно и внушил словесно, чтобы они впредь от всякого хищничества и
воровства воздерживались". Для Гудовича главной опасностью представлялся
вообще не Кавказ, а Персия и Османская империя. Безусловно, эти державы
оказывали "посильную" помощь горцам в войне с Россией, как позднее это
делали некоторые страны Европы, особенно Британия. Но непосредственными
противниками России были все-таки горцы. Гудович никогда не имел установки
на непосредственный контроль над территорией севернее Грузии, он
предполагал, что вполне хватит отношений вассалитета некоторых наиболее
сильных князьков к России. С их помощью он рассчитывал обеспечить некоторый
контроль над территорией.
В 1809 г. его должность занимает А.Тормасов, которого через два года
сменяет Ф.Паулуччи. Действия этих военачальников мы не будем рассматривать,
в силу того, что они были лицами незначительными и кратковременными.
Назначенный в 1812 г. наместником Кавказа генерал Н.Ртищев тоже ни в чем
особом себя не проявил, кроме неудачной и непоследовательной политики по
отношению к горцам и нерешительности в разрушении системы ханства на
Кавказе. Подобно Гудовичу, он ориентировался на ханов.
В 1816 г. на Кавказ был назначен герой Отечественной войны, генерал
Алексей Ермолов. Он был не случайным назначенцем на Кавказ, как предыдущие
трое. Ермолов сознательно и намеренно добивался этого назначения. Для него,
как и для Цицианова, этот пост означал возможность приложения своей
огромной энергии и реализации самых смелых проектов. Самого князя Цицианова
Ермолов считал своим учителем в кавказских делах, возвышая его и,
одновременно, ругая всех остальных наместников. Но если грузинский князь
понял открывшиеся перед ним возможности, уже находясь на Кавказе, то
Ермолов сразу после Отечественной войны желает получить назначение в этот
регион. Здесь стоит сказать о том, что это было время активизации слоя
нового российского дворянства, огромная энергия которого требовала выхода.
И Ермолов в чем-то олицетворял собой попытку выброса этой энергии. Если
Цицианов был просто одаренный военачальником и исполнителем государевой
воли, представлявший себя, прежде всего, в качестве посланца великой
державы, то Ермолов не просто чувствовал себя представителем
могущественного монарха великой страны; генерал и сам мечтал о величии.
Назначение на Кавказ было для него возможностью показать, на что он
способен, перед Ермоловым открывались отличные перспективы. Он даже
планировал вмешаться в персидские дела, но одобрения не получил.
Приняв в 1816 г. Кавказ, Ермолов начал действовать весьма энергич-


24

но. Прежде всего, он решился добить ханства. Но если для Цицианова ханы были
в первую очередь помехой для включения Кавказа в состав России, то для
Ермолова, участника войны 1812 г., который принимал участие в освобождении
Европы от Наполеона, эти действия носили еще и некий идеологический смысл.
Неужели освободители Европы не могут избавить Кавказ от этого пережитка
восточного средневекового деспотизма и принести на Кавказ цивилизацию?