"Валерий Барабашов. Изувер (Серия "Русский бестселлер")" - читать интересную книгу автора

раньше генерала, Васильев, кое-как, наспех одевшийся, в темных брюках и
синей, спортивного покроя рубашке, распоряжался чуть хрипловатым, заметно
взволнованным голосом. Стоя у капота "Волги", держа в одной руке
попискивающую трубку радиотелефона, другой рукой он очерчивал вокруг
сквера некое пространство, в которое попадали жилые дома, говорил
внимательно слушающим его оперативникам:
- Срочный поквартирный обход... Из этого дома обязательно должны были
видеть, хоть чтото, но должны! Не все спали, убежден... Дальше:
куда преступник или преступники могли скрыться из сквера? Куда бы ты
пошел, Сергеев?
Щупленький, невысокого роста оперативник пожал плечами, ткнул
неопределенно:
- На свет, к Проспекту, вряд ли, товарищ полковник. Хотя, если здесь, у
Дома офицеров, поставить машину и спокойно подойти, сесть в нее...
Вряд ли кто обратит на это внимание.
- Логично. Версия отхода принимается. Бери пару ребят, пройдите по
скверу к Фридриха Энгельса, опросите квартиры вон того дома, у кинотеатра
Но самый мощный десант был выброшен все же в квартиры домов,
непосредственно прилегающих к скверу. В этих квартирах просто обязаны были
что-то слышать или видеть. Стреляли же практически под окнами, в каких-то
пятнадцатидвадцати метрах!
Логика оправдала себя.
Один из жильцов пятиэтажки, к торцу которого прилепилось кафе,
действительно не спал, отчетливо слышал выстрелы и, встревоженный ими,
вышел на балкон. Но увидел лишь спину какогото неторопливо идущего по
скверу человека.
Гражданин этот, пожилой уже человек, не мог сказать милиции ничего
определенного. Ни примерного возраста того, кто шел по скверу, ни его
роста, ни одежды. Он и сумки у него на плече не заметил. Скользнул
старческим подслеповатым взглядом по идущей мужской фигуре и тут же
переключился на лежащего у клумбы милиционера. Гражданин этот счел своим
долгом позвонить в милицию, но там деловито и спокойно ответили, что
машина выехала, разберутся...
Старший оперуполномоченный по особо тяжким преступлениям Придонского
УВД подполковник милиции Сидорчук, работавший в ту ночь вместе со всеми
оперативниками, снова и снова спрашивал гражданина Амелина о том, что тот
видел и слышал. Вдвоем они вышли на балкон, и Амелин, грузный седой
пенсионер-отставник в полосатой легкой пижаме, в который уже раз показывал
руками, гудел старческим, слегка надтреснутым басом:
- Ну, я же тебе говорю, подполковник: ни черта в этом сквере не видно.
Хулиганье лампочки поразбивало, или их там и не было. Что тут увидишь,
гляди сам!.. Я понимаю, что тебе нужно - приметы этой шпаны, но я ж не
видел никого. Слышу - стреляют. А я еще телевизор в той комнате смотрел.
Пока встал, тапки надел, пришел сюда, в эту комнату, балкон пока открыл.
Вон тот, верхний шпингалет заедает у меня, я табуретку подставил,
залез. Жена заругалась: чего там лазаешь, спать мешаешь?.. Ну я что, не
понимаю - стрельба же! Сам в армии двадцать лет отслужил, понимаю что к
чему. Ну вот, открыл я наконец балкон, вышел. Вижу: человек какой-то у
клумбы лежит, а там, далеко, тень мелькнула - пошел кто-то. Отсюда ли он,
от клумбы или от скамейки шел, или с какой другой стороны - пес его знает!