"Леонид Бараев. Часы Фишера" - читать интересную книгу автора

ФИДЕ, впрочем, проницательно сочувствовавший Р.Фишеру, шедший у
него на поводу не как у капризуна, но как у творческой
личности, у которой вполне могут быть зацепки, задержки, сбои и
т.п., и т.п.).
Фишер как бы приглашал Спасского: Борис, пойми, услышь,
ощути смысл моих "метаний". Ведь я их - других, этих Других -
хотел бы вообще послать куда подальше. И начать наш матч в
очень удобной для нас обоих обстановке, атмосфере, в удобное
(взаимно) время, да и так, чтобы заработать поприличнее. Для
Фишера повышение гонораров - естественно, одно из средств
(наиболее понятных публике, а может быть и единственное ей
понятное средство) повышения престижа шахмат, как игры
совершенно особой, которая не только "ничем не хуже скрипки"
(М.Ботвинник), но не хуже и гольфа, тенниса, бокса. Здесь
вспоминается обещание Фишера получать за свои матчи никак не
меньше, чем Мохаммед Али получает (получал в то время) за свои.
Кажется, Роберт выполнил это, сдержал слово. Они
сравнялись - высший общий призовой фонд матчей М.Али и Р.Фишера
- 5 миллионов долларов. Если ошибаюсь, поправьте меня,
пожалуйста.
Предрейкъявикская эпопея разворачивалась на глазах у всего
шахматного - и не только чисто шахматного - мира. И осталась во
многом, если не во всем, непонятой. Задним числом исправить
положение представляется почти невозможным.
Чтобы получить достойного соперника - в матч-реванше, -
Фишеру пришлось в течение ровно 20-ти лет "проверять"
Спасского, который так и не стал суперпрофессионалом, однако, в
деле особо успешного освобождения от влияния шахматных и
возлешахматных чиновников, "неподходящего" государства, добился
впечатляющих успехов. Второй матч с Фишером, а затем и с одной
из сестер Полгар, подвел двойную, вероятно, заключительную,
черту под шахматной карьерой Бориса Васильевича. Быть может,
самого переутомленного из всех чемпионов мира, не считая самого
первого - В.Стейница...
Спасского подвела неточность, некоторая несвоевременность
СТАТУСИЗАЦИИ. То есть самоопределения, самоосознания. Фишер,
конечно, помог ему благополучно (да, и от слова "получать")
сойти со сцены, сделать это плавно и вместе с тем решительно,
Фишер обеспечил его не только, а может быть, и не столько, в
материальном смысле, сколько в духовном. Показал своего рода
(опять-таки!) пример утонченной (+уточнения) статусизации.
Ведь сам Бобби до Кюрасао был щенком, грубо говоря, кидавшимся
на трон, в лоб штурмовавшим бастионы старших. Годы, годы и
годы, в том числе пропущенные из-за инцидентов в Сусе (Тунис)
на межзональном турнире, трехлетие пропущенное просто по
личному желанию (что тихо потрясло, помнится - обоюдное
осознание тут тоже не было на достаточной высоте, - весь
шахматный мир)...
Спасский после Рейкъявика жил "абы как", вырвавшись во
Францию, плыл по волнам очередных подходящих (и не очень)