"Леонид Бараев. Часы Фишера" - читать интересную книгу автора

настроенных коллег. Отрицать проще, нежели соответствующим
образом, само-отверженно готовиться, пожизненно быть
погруженным исключительно в шахматы. Но ведь это так
односторонне, это - флюсоподобие, фанатизм! И т.д., и т.п. С
нашей точки зрения, это - нормальный (чуть было не написал -
обычный) суперпрофессионализм, да, нечастый в любой области
деятельности. Такой, какой, например, был присущ
К.С.Станиславскому или теперь свойственен Л.Белоусовой и
О.Протопопову. Будучи, нет, не выявленным, но лишь
почувствованным, он в 99 случаях из 100 не приветствуется,
иногда высмеивается - и довольно умело, тоже "обоснованно",
правдоподобно, скажем так...
Профессионализм слишком редок - как призвание, как
совершенно-природная склонность, - научиться ему невозможно, а
"насильно" выполнять его установления - немыслимо. Но чтобы и
отвлечься от него, необходимы достаточно сильнодействующие
меры, главная из них, наверное, - погружение в обыденность, в
очередные задачи и задачки, решение которых обеспечило бы
какую-то, чаще минимальную, осуществимость, существовательность
в рамках "рентабельной" (не далее, не более) профессии.
Фишеру, чтобы "действовать наверняка или почти наверняка"
(Н.В.Крогиус), приходится ждать своего часа, дожидаться
наиболее выгодного, да, выигрышного, расклада. Рискуя: совсем
зеленая молодежь не осмелится попасть в "бункер" тоже патриарха
(уже!), а старшие - вдруг да отнесутся к вызовам окончательного
"пенсионера" как к заведомо... несерьезным.
Может вообще ведь ничего не получиться, никто не захочет
играть с ним, несмотря на более чем заманчивый призовой фонд, -
вот что самое страшновато-парадоксальное.
Пока он идет и на это.
Потому что другого выхода не видно.

Большая цитата из Лермонтова. "Маскарад", сцена первая:

Арбенин

...Я здесь давно знаком; и часто здесь, бывало,
Смотрел с волнением немым,
Как колесо вертелось счастья.
Один был вознесен, другой раздавлен им,
Я не завидовал, но и не ждал участья:
Видал я много юношей, надежд
И чувства полных, счастливых невежд
В науке жизни... пламенных душою,
Которых прежде цель была одна любовь...
Они погибли быстро предо мною,
И вот мне суждено увидеть это вновь.

Князь
(с чувством берет его за руку)