"Ольга Баранова. Соблазнение монаха" - читать интересную книгу автора

Падишах. - Сариночка сбежит, опять же этот идиот здесь, он сбежит или
поможет ей - так его родители тут". Падишах приказывал хорошо кормить
родителей и дважды в день выводить на прогулку. Положа руку на сердце, кто
бы из нас отказался от таких условий? И Садай хорошо ценил это и хорошо
служил. Каждый вечер, как только Сарина заснет, он приходил к Падишаху и
докладывал ему, как Сариночка себя вела.
Выражалось это так. Садай стоял навытяжку, а Падишах бегал вокруг
него и говорил: "Ну-у, как Сариночка?.. Вот в детстве она была
шаловливая..." - и шли воспоминания из детства, когда Сарина укусила
Падишаха за палец, когда тот хотел в шутку отнять у нее игрушку. "Как
собачка! - восхищался Падишах. - Цап! И кровь пошла!" И он показывал Садаю
то место на руке, куда Сарина его укусила. Садаю никогда не удавалось даже
вставить слово, как Сарина... "Знаю, знаю! - махал руками в золотых
перстнях Падишах. - Знаю!!! Все знаю! Я - отец! Что сказала - знаю, как
посмотрела - ведаю!.. Я - оте-е-ец!"
Поэтому Падишах утомлял Сарину. Стоило ей открыть рот, как он кричал
"Помнишь?.. Дедушка упал с алебастра? Вспомни, вспомни! Тебе годик было.
Или два?.. Два! Точно! Два!" Сарина хотела сказать, что она одинока, что
ее мучают вопросы: "Как жить дальше? Кого любить?" Но Падишах орал: "А
дедушка? Помнишь дедушку?.. Велика-а-ан!" Так - на примерах отцов -
Падишах воспитывал дочь. Что ж удивляться, что у Сарины появилась железная
воля (наслушавшись о похождениях отца и братьев отца, и правнуков того
деда, который в пятницу после обеда сбил - что бы вы думали? Фигуру
"Падишах" в падишаховых городках!), которую она закалила, слушая отца -
невозможно не заснуть под его бредни, и Сарина крепилась и воспитывала
силу воли.
Только не надо думать, что Падишах не знал о мучивших девочку
вопросах. "Перебесится - мука будет, - думал он, - я сам такой был, а
теперь ничего, живу".
"Мир жесток, - думал Падишах, - и надо, чтоб она знала, что не все и
не всегда будут отвечать на ее вопросы".
Теперь Падишаху донесли, что Сарина и ее подружки, и их дружки
отправились, нарядившись в свои лучшие платья и захватив с собой корзины с
едой. "Пусть идут, - думал Падишах, - надо отправить пару одеял старикам".
И он распорядился, чтобы родителям Садая выдали по два одеяла, ковру и
новому видеомагнитофону. "Пока Садай там, я свободен", - думал Падишах,
придавая слову "свобода" некий незнакомый мне оттенок. Что он имел в виду?
Свободу от мыслей? Или свободу от дочери?
Поэтому Сарина обрадовалась, когда впервые увидела Томаса.
Наконец-то ей удалось преодолеть себя и прийти сюда. Если бы Томас был
семи пядей во лбу, которые росли из него и загибались рогами, если бы имел
мохнатый хвост или отвисшие губы, она все равно полюбила бы его. Любовь
жила внутри нее, но Томас представлял собой довольно молодого человека,
худого, вытянутого и - настоящего великана (что касается его мыслей), и -
странное дело! Сарина не полюбила его.
Быстрым движением откинув темные волосы с лица (Сарина ходила с
распущенными волосами, как когда-то - ее мать; матери не было у Сарины, но
это значит, что кровь текла в ней, и не только Падишахова. А кое-что
осталось от тихой женщины и пылкой любовницы - женщины вынуждены совмещать
и то, и это), она подошла к монаху - хотя ему полагалось подходить к ней -