"Элейн Барбьери. Полночный злодей " - читать интересную книгу автора

Жерар коротко рассмеялся. Его никак нельзя было отнести к почитателям
церковнослужителей. Более того, фальшь и лицемерие церкви всегда вызывали у
него отвращение! Он никогда не позволял дурачить себя с помощью тех
религиозных предрассудков, которые она увековечила. Небеса... всевышний,
который все видит... посмертное воздаяние - все это расценивалось Пуантро
как хорошо продуманная и слаженная система, доведенная за долгие века до
совершенства жаждущими власти клерикалами. Единственная цель такой системы -
эффективно управлять массами. Но не Жераром Пуантро!
На лице Жерара заиграла широкая улыбка. Он, разумеется, не претендовал
на роль спасителя человеческих душ. Безусловное превосходство над многими в
интеллекте и в способностях позволяло ему манипулировать людьми в
собственных интересах. Безусловно, дружба с губернатором Клейборном немало
способствовала успеху разыгрываемых им головоломок. Но по-настоящему
завоевать малообразованный новоорлеанский свет ему удалось благодаря своей
двуличности. Пуантро ухитрялся при этом внешне сохранять постоянную
доброжелательность, что вызывало общее восхищение и давало ему свободный
доступ в высшие слои новоорлеанского общества.
Он прекрасно понимал, что опасное лавирование между добродетелью и
рискованными предприятиями, придававшими особый вкус его жизни, производит
неизгладимое впечатление на малоразвитые умы тех, кто его окружал.
Однако Жерар твердо знал, что существует одна головка, которую нельзя
назвать пустой, и одно сердечко, которое владеет им целиком. Он решился
доверить эту головку заботам монастыря Святой Урсулы, который, к сожалению,
являлся единственным бастионом науки в городе. Причиной такой уступки была
его слабость, неготовность перенести тяжесть долгой разлуки, неизбежной,
если поставить цель дать достойное образование в Европе.
Тем не менее, решившись доверить свою единственную драгоценность
монастырю, он принял необходимые меры. С самого начала Пуантро определил
особый статус Габриэль. Ей полагалась отдельная от остальных воспитанниц
комната, применительно к ней предписывалась особая программа, чтобы она
могла преуспеть в соответствии с индивидуальными способностями. На самом
деле он давал понять, что ее следует признать особенной, не похожей на всех
остальных ученицей.
Жерар с усмешкой вспомнил, как старалась мать-настоятельница
контролировать выражение лица, не решаясь возразить ему, пока он перечислял
свои условия.
Дверь приемной отворилась. Резко обернувшись, он увидел только
наводящее тоску лицо сестры Джулианы и готов был уже чертыхнуться, когда в
комнату впорхнула стройная девушка в монастырской форме. Промчавшись мимо
монахини, она бросилась к нему. Его сердце вздрогнуло от ни с чем не
сравнимого удовольствия. Он протянул руки, и она буквально упала в его
объятия.
- Габриэль...
Жерар долго удерживал свою любимицу, затем, немного отстранив ее, стал
искать хоть какие-нибудь признаки дурного обращения.
- С тобой все в порядке?
Заметив красные пятнышки на нежных щечках и легкие отсветы
неуверенности, появившиеся в серых глазах, точно таких же, как у ее матери,
он вновь ощутил свою беззащитность перед болью потери и тихо прошептал: - Ты
никогда не будешь страдать от унизительной необходимости работать в грязи,