"Элейн Барбьери. Полночный злодей " - читать интересную книгу автора

прятались с Бертраном. Горечь, не дававшая ни сна, ни отдыха, вновь охватила
его.
Прикрыв глаза, он с ошеломляющей ясностью слышал крики гибнущих
матросов, орудийную канонаду и оглушительный взрыв, предшествовавший
погружению его корабля в пучину океана. Горечь постепенно перерастала в
ярость.
Новый Орлеан остался далеко позади - но прошлое не отступало. Мысль о
своем прекрасном судне, образы погибших друзей, их вдов и осиротевших детей,
сознание того, что страна, которой он так беззаветно служил, заклеймила его
как своего врага, - все это заставляло сжиматься сердце.
Ненавистное лицо Жерара Пуантро всплыло перед его мысленным взором.
"...Эта буква - начальная от Пуантро, фамилии человека, который вас
уничтожит!" - вспомнил он.
Роган невольно потянулся к груди и нащупал клеймо. Как ошибся Пуантро!
Вместо того чтобы стать знаком отверженности и унижения, эта печать на теле
послужит вечным напоминанием о злодействе, которое должно быть отомщено.
Сердце стучало, когда он, вглядываясь в тьму ночи, устремился мысленным
взором к давно скрывшемуся из виду берегу. Роган выпрямился и, широко
расставив ноги, устойчиво встал на краю палубы.
Он говорил хриплым шепотом, обращаясь к всемогущему морскому ветру,
который дул ему в лицо, ко всем незримым очевидцам кровавой расправы и к
замученному пытками Дугану, призывая их в свидетели.
- В эту ночь... в этот час... в этот миг я клянусь отомстить за гибель
моей команды, за убийство моего друга и потерю прекрасного судна. Я клянусь,
что справедливость восторжествует. Чего бы мне это ни стоило, человек,
виновный в злодеянии, ответит за все. И я клянусь, что это станет главным
делом моей жизни... Клянусь своей честью, своей жизнью, своим сердцем!
Ночной ветер усиливался, как бы внимая словам торжественной клятвы.
Роган Уитни принял на себя всю тяжесть морального долга и намеревался
расквитаться, не задумываясь над тем, куда это его приведет.

Глава 1

Новый Орлеан 1811 год

- Габриэль...
Голос сестры Маделайн как осиное жало впился в ухо, заставив Габриэль
Дюбэй прервать созерцание появившегося на горизонте судна. Его контур четко
вырисовывался в окне классной комнаты женской монастырской школы.
Повернувшись к одетой в черное монахине и приготовившись услышать порицание,
которое последует непременно, Габриэль изобразила фальшивую улыбку.
- Да, сестра.
- Ты можешь продолжить перевод поэмы с того места, на котором
остановилась Селисте?
Не запнувшись, Габриэль ответила:
- Я не знаю, сестра, где остановилась Селисте. Я не слушала. Я смотрела
в окно.
Остальные ученицы дружно охнули от ее ответа, но на лице сестры
Маделайн не дрогнул ни один мускул. - Понятно.
Дородная монахиня почувствовала во взгляде Габриэль открытый вызов.