"Малколм Барбер. Процесс тамплиеров " - читать интересную книгу автора

Совершенно очевидно - из общего отношения королевских чиновников к
духовенству, - что король не прочь был применить силу в случае политической
необходимости. Насильственный заем был явлением довольно частым, особенно во
время войны с Англией в 1294-1297 гг. Как отдельные купцы, так и городские
общины нередко оказывались перед подобной угрозой, и некоторые из них
предпочитали сразу "принести в дар" меньшую сумму, но не давать взаймы,
поскольку знали, что вряд ли когда-либо этот долг будет им возвращен. Так
поступил, например, богатый чиновник Жан Круассан, к которому Филипп IV в
сентябре 1302 г. обратился с просьбой дать ему взаймы 300 турских ливров.
Король начал свое письмо с объяснений, в какие расходы - "без счета и
числа" - повергли его нужды королевства и какие он лично, исключительно в
интересах государства, сделал огромные пожертвования. Круассан, таким
образом, должен был ссудить королю крупную сумму "из любви и преданности
своему королю и королевству", однако же в конце король добавлял, что если
Круассан станет ему перечить, то навсегда навлечет на себя королевский гнев.
Деньги следовало незамедлительно доставить в Лувр, ибо, как писал король,
"нам доподлинно известно, что ты в состоянии сделать это, либо сам, либо с
помощью твоих друзей"110. Посредством насильственных займов королевская
казна в период правления Филиппа пополнилась 630 000 турских ливров111.
Существовали и другие, менее обильные источники дохода. Например,
maltote, "дурной" налог, т. е. незаконное обложение налогом коммерческих
сделок, что дало в казну королевства только в 1295 г. 16 000 турских ливров,
полученных от ломбардских купцов, и доказало, что отлично может служить еще
одним способом "вытряхивания" денег из городов. Некоторые виды деятельности,
например ростовщичество, тоже были обложены налогом; продавались патенты на
экспорт определенных товаров, а также в небольшом масштабе начиналась
продажа "дворянских грамот". И все же пока что ни один из этих источников
дохода не мог рассматриваться иначе как вспомогательный112. Дело в том, что
регулярное налогообложение воспринималось в этот период как совершенно
чуждое явление, ведь население по-прежнему считало денежные поборы чем-то
исключительным, проводимым лишь в случае особой нужды, например
непосредственной угрозы войны.
Потерпев неудачу в создании регулярной и повсеместной базы для сбора
налогов, государство стало, как всегда, прибегать к временным уловкам.
Изменения в монетной системе были слишком соблазнительны, чтобы
сопротивляться этой идее. Французские короли унаследовали систему ливров, су
и денье еще от Каролингов, и среди этих монет лишь денье или серебряный грош
можно было считать настоящими, полноценными деньгами; ливры и су применяли,
главным образом, лишь как счетные единицы. С конца XII в. итальянские
города-республики стали выпускать серебряный гроссо, или грош, который по
стоимости был равен су, а с середины XIII в. - золотую монету, флорин,
стоимостью в один фунт серебряных гроссов. Во франции в 1266 г. Людовик IX
выпустил турский грош. Однако же соотношение реальных денег и счетных единиц
фиксированным не было, и этим не преминул воспользоваться Филипп IV. В
1295-1306 гг. Филипп несколько раз менял всю денежную систему, то изменяя
соотношение между счетными единицами и реальными монетами, то чеканя новые
монеты и уменьшая содержание в монетах драгоценного металла. Серебряный
турский грош, который должен был в 1303 г. равняться (по стоимости) 9 денье,
а при Людовике IX стоил 12 денье или 1 су, в итоге стал стоить 2 су 2 денье
(т. е. 26 денье)113. В мае 1295 г. в королевском ордонансе разъяснялось, что