"Александр Барков, Геннадий Цыферов. А будет ли удача? " - читать интересную книгу автора

Наконец он на мгновение умолкает и смотрит на больного. Тот спит.
Осторожно, на цыпочках пятится к двери, как вдруг слышит хрип, резкий,
свистящий...
Опрокинув табурет, Гмелин бросается к кровати. Вздрогнув, Охотников
внезапно вытягивается и затихает. Затихает навсегда.
Больше Гмелин не помнит уже ничего. Не помнит, как казаки вели его по
двору, как кто-то мочил ему лоб, поил водой.
Очнулся он в своей комнате. И снова увидел персов.
- Ну что? - спросил шепотом Гмелин. - Что? Нашли? Думаете, нашему
художнику делать было нечего, как только ханов писать?
Казак протягивает прислужнику портрет молодого перса с кальяном.
- Да это же не тот! Не тот, вы понимаете? А другого - нет!
Персы кивают в знак согласия головами. Да... да... этот перс с
портрета вовсе не похож на хана. Разве может хан так смеяться? Кто-кто, а
они-то хорошо знают хана.
И персы уходят.
Гмелин опускается на стул, долго молча сидит, обхватив голову руками.
Казачок Федька осторожно трогает его за плечо:
- Самуэль Готлибыч, вот письмо поручика...
Гмелин осторожно развертывает лист, и первые же строки заставляют его
вздрогнуть: "Простите, но я умер. Пишу эти строки, чтобы не утруждать
других".


* * *

Последние месяцы и дни жизни Гмелина были особенно мучительны.
Болезни, одиночество, смерть друзей... Казалось бы, это должно
надломить даже самого крепкого, это конец. Однако путешественник вновь и
вновь преступает ту черту, что для другого была бы последней. Будто
нарочно он не погиб в горах. Не умер, как другие, от лихорадки. Судьба
готовила ему более страшную и мучительную кончину.


Быть может, все началось в те трагические часы, когда Гмелин хоронил
близких ему по духу людей - Борисова, Охотникова...
Как ни странно, но именно горе, неудачи и лишения вызывают у сильных
людей то железное упрямство, ту волю, которая одна, несмотря ни на что,
продолжает вести их вперед сквозь все самые тяжкие беды.
Про таких иногда говорят: одержимый. Скажем точнее - смелый и
верящий...
Гмелин беззаветно верил в то дело, которому посвятил жизнь.
Он смотрел на жизнь как на долг. И именно это святое чувство долга и
погубило его впоследствии...
После первой, Астраханской экспедиции - неудачи, неудачи и неудачи.
Гмелин мог спокойно отступить. Тем более, что второе его путешествие, на
Кавказ и в Персию (и он понимал это), было связано с большим риском. В
западных провинциях, куда держала путь экспедиция, шла междоусобная война.
Но путешественник все-таки рискнул. Поехал, несмотря на
малочисленность и слабость своей экспедиции.