"Джоан Ито Барк. Хризантема " - читать интересную книгу автора

Овальное личико, большие глаза, красные и припухшие... Вид собственных глаз,
посаженных глубже, чем обычно у японцев, как всегда, огорчил ее. Школьный
учитель однажды заметил, что Мисако могла бы сойти за филиппинку, а ей вовсе
не хотелось походить на иностранку.
Она собрала волосы в аккуратный пучок на затылке, потом набрала
деревянным ковшиком воды из кадки и вылила себе на плечи, блаженно впитывая
тепло застывшим телом.
В соседнем квартале монах в черной клеенчатой накидке не спеша
пересекал храмовый дворик. Крупные капли дождя сыпались на землю, разлетаясь
брызгами. Монах вскарабкался по узкой лесенке на крытую башню-звонницу и
подошел к большому бронзовому колоколу. Откинув капюшон с выбритой головы,
он слегка дотронулся до тяжелого бруса, висевшего рядом с колоколом, и
сверился с наручными часами. Еще минута. Монах склонил голову и начал
молиться.
Мисако присела на деревянную скамеечку и принялась тереть руки и плечи
грубой мочалкой. Струйки мыльной воды стекали между маленьких грудей и по
бедрам.
Время. Монах качнул брус и ударил в колокол, возвещая новый день.
Заунывный печальный стон разрезал дождливую серость утра и разнесся по саду.
Мисако подняла голову и улыбнулась. С тех пор как она себя помнила,
звон колокола был ее самым любимым звуком, его напев успокаивал боль и
приносил в душу мир. Она закрыла глаза и прислушалась. Но приятное чувство
длилось лишь до тех пор, пока она не начала намыливать ноги, сразу вспомнив
женщину из видения.


2

В то самое время, как Мисако сидела, погрузившись в теплую воду и
горестные раздумья, ее дед медитировал в буддийском храме в северной
префектуре Ниигата. Когда на рассвете молодой монах ударил в массивный
колокол, в маленьком городке Сибата стояла ясная погода. Мощный звук
пронизал утренний воздух и деревянные стены домов, тревожа сознание
дремлющих горожан.
Звон достиг и кельи настоятеля, однако не его слуха. Во время медитации
сквозь запертые двери разума ничто не могло проникнуть. Первый утренний свет
протянулся яркой блестящей лентой от небольшого высокого окошка, но
священник не замечал, как лучи медленно движутся по пожелтевшим татами,
разбавляя полумрак призрачным сиянием.
Старик настоятель сидел скрестив ноги, большие пальцы сложенных на
коленях рук плотно прижимались друг к другу. Темно-желтая лысая голова
торчала из нескольких слоев черного кимоно, как у древней черепахи из
слоновой кости, выглядывающей из панциря. Невидящие закрытые глаза были
обращены к парадной нише токонома, в которой покоился ящичек, обтянутый
белым шелком, и потрепанный свиток с изображением Будды на блекло-голубом
облаке. Звон колокола замер в отдалении, а священник продолжал сидеть,
словно безжизненная фигура на старинной бурой фотографии. Прошло несколько
минут, прежде чем он открыл глаза и расцепил руки. Решение было принято.
- Разве возрасту не положены привилегии?
Слова, произнесенные шепотом, повисли в сумрачной пустоте, будто