"Клайв Баркер. Они заплатили кровью (Сб. "Жизнь зверя")" - читать интересную книгу автора

воздуха, на погибель Стампфу. Он взял немца за запястье, и под рукой кожа
расползлась, как будто разрезанная ножом.
Позади него женщина испустила крик ужаса. Локки, видя, что Стампф уже
достаточно раскаялся в своем смехе, отпустил его. Весь покрытый ранами, и
получающий все новые и новые, Стампф попятился, как слепой, и упал за
кровать. Воздух-убийца все резал его, уже умирающего: дрожа в агонии, он
поднимал вихри и водовороты, и они раскрывали его кожу.
Бледный, как смерть, Локки отошел от тела и попятился в коридор. Там
уже толпились любопытные, впрочем, они расступились перед ним, слишком
напуганные его ростом и диким выражением лица. Пройдя воняющим болезнями
лабиринтом, он пересек двор и вошел в главное здание. Мельком он увидел
Эдсона Косту, спешащего ему навстречу, но не стал задерживаться для
объяснений.
В вестибюле, который, несмотря на поздний час, был забит
всевозможными страдальцами, его взгляд упал на мальчика, сидящего на
коленях у матери. Очевидно, у него что-то было с животом. На его рубашке,
не по росту большой, было кровавое пятно, на лице - слезы. Его мать не
взглянула на Локки, когда тот пробирался сквозь толпу. Но мальчик поднял
свою головку, как будто зная, что Локки должен проходить мимо, и лицо его
осветилось улыбкой.

***

Из знакомых Локки по лавке Тетельмана не было никого, и все, чего он
смог добиться от прислуги - большая часть которой была пьяна в стельку -
это то, что их хозяин на днях отправился в джунгли. Локки отловил одного
относительно трезвого, и угрозами вынудил его сопровождать его в деревню в
качестве переводчика. Он еще не придумал, каким образом будет мириться с
племенем. Но он знал точно, что должен доказать свою невиновность. В конце
концов, скажет он, ведь это не он совершил тот роковой выстрел. Конечно,
были недоразумения, но он не нанес вреда никому из людей. Ну, как можно,
если по совести, обвинять его в преступлении? Если они хотят покарать его,
он готов их выслушать. Разве возмездие уже не наступило? Ведь он видел так
много горя в эти дни. Он хочет искупить свою вину. Все, чего они не
потребуют, в пределах разумного, он примет, только не умереть, как те. Он
даже отдаст землю.
Локки гнал жестоко, и его неприветливый компаньон постоянно бурчал
что-то недовольное. Локки пропускал это мимо ушей: нет времени мешкать.
Джип болтало и подбрасывало, его двигатель жалобно завывал при каждом
толчке, и их шумное продвижение взрывало джунгли по обе стороны дороги
воплями, кашлями и визгами всех мастей. Страшное, голодное место, подумал
Локки, и впервые за все время пребывания на субконтиненте он возненавидел
его всем сердцем. Невозможно было постичь происходящее здесь, самое
большее, на что можно было надеяться, так это на временную нишу -
подышать, пока тебя не выживет следующее поколение.
За полчаса до наступления темноты, измотанные дорогой, они, наконец,
добрались до деревушки. Она совершенно не изменилась за те несколько дней,
но была покинута ее обитателями. Дверные проемы глядели пустотой; общинный
огонь, который поддерживался день и ночь, превратился в угли. Входя в
деревню, он не встретился ни с чьим взглядом - ни ребенка, ни свиньи.