"Клайв Баркер. Жизнь смерти" - читать интересную книгу автора

хотелось задергивать шторы в передней, потому что сгущающаяся синева была
слишком прекрасна. Так она сидела у окна и смотрела на сумерки. Лишь когда
угас последний штрих, она задернула потемневшее полотно.
У неё не было аппетита, тем не менее она заставила себя немного поесть
и с тарелкой села к телевизору. Еда все не кончалась, она убрала поднос и
задремала, слушая телевизор лишь урывками. Она уже прочла обо всем, что ей
было нужно, утром: заголовки не изменились.
Впрочем, одно сообщение привлекло её внимание: интервью с
яхтсменом-одиночкой, Майклом Мейбьюри, которого подобрали после недельного
дрейфа в Тихом Океане. Интервью передавали из Австралии, и качество
передачи было плохим, бородатое и сожженное солнцем лицо Мейбьюри то и дело
пропадало. Изображение почти отсутствовало: его рассказ о неудавшемся
плавании воспринимался только со слуха, в том числе и о событии, которое,
кажется, глубоко потрясло его. Он попал в штиль и, поскольку его судно не
имело мотора, вынужден был ждать ветра. Но его все не было. Прошла уже
неделя, а он не сдвинулся ни на километр, океан был безразличен к его
судьбе, ни птица, ни проходящее судно не нарушало безмолвия. С каждым часом
он все сильнее чувствовал клаустрофобию, и на восьмой день его охватила
паника. Обвязав себя тросом, он отплыл от яхты, чтобы вырваться из тесного
пространства палубы. Но, отплыв от яхты и наслаждаясь теплым спокойствием
воды, он не захотел возвращаться. А что, если развязать узел, подумал он, и
уплыть совсем?
- Почему у вас возникла такая странная мысль? - спросил репортер.
Мейбьюри нахмурился. Он достиг кульминации в своем рассказе, но явно
не желал продолжать. Репортер повторил вопрос.
Наконец, запинаясь, он начал говорить.
- Я оглянулся на яхту, - сказал он, - и увидел, что кто-то стоит на
палубе.
Репортер, не поверив своим ушам, переспросил:
- Кто-то стоит на палубе?
- Да, это так, - сказал Мейбьюри. - Там кто-то был. Я видел фигуру
совершенно отчетливо: она передвигалась по палубе.
- Вы... Вы разглядели, кто был этот безбилетный пассажир? - последовал
вопрос.
Мейбьюри помрачнел, догадываясь, что его рассказ будет воспринят с
недоверием.
- Так кто же это был? - не унимался репортер.
- Не знаю, - ответил Мейбьюри. - Наверное, Смерть.
- Но вы ведь, в конце концов, вернулись на яхту.
- Конечно.
- И никаких следов?
Мейбьюри посмотрел на репортера, в его взгляде было презрение.
- Но ведь я пережил это, не так ли?
Репортер пробормотал, что это ему не вполне понятно.
- Я не тонул, - сказал Мейбьюри. - Я мог бы умереть, если бы захотел.
Отвязал бы трос, и утонул.
- Но вы этого не сделали. А на следующий день...
- На следующий день поднялся ветер.
- Это необычайная история, - сказал репортер, довольный, что самая
душещипательная часть интервью позади. - Вы должно быть, уже предвкушаете