"Клайв Баркер. Абарат. Дни магии, ночи войны ("Абарат" #2)" - читать интересную книгу автора

закатном сумраке. А потом она пропала, и было видно лишь несколько звезд,
сверкающих в небе над Окалиной.
- Береги себя, леди, - тихо сказал он. - И не волнуйся - где бы ты ни
была, я тебя найду.


Часть вторая

То, что заброшено; то, что забыто

Время, Время! В это Время!
Обезьян в кустах смятенье,
И несет тревоги бремя
Старец одинок.
Время, Время! В это Время!
Мать с безумством на коленях,
Но вчера под этой тенью
Я нашла цветок.
Когда Часы здесь станут Днем,
Когда Дни скроются в Ином,
Увидим ли из башен
Тот свет, что золотым огнем
Горит в Творенье нашем?

- Песня Тотемикс


11. На север

Вскоре Кэнди обнаружила, что свет вечного Карнавала Балаганиума озаряет
не весь остров. Зетек нес ее вверх над пологим склоном холма, на другой
стороне которого яркие огни празднеств, парадов, каруселей и аттракционов
внезапно уступили место туманной синеве раннего вечера. Шум толпы и
аттракционов, крики зазывал на представления - все это постепенно стихало.
Спустя недолгое время редкие порывы ветра доносили до ушей Кэнди только
намеки на шум, а потом исчезли и они. Теперь она слышала лишь скрип крыльев
зетека и, время от времени, неприятный режущий звук его затрудненного
дыхания.
Пейзаж под ними был безлюден: красноватая земля с редкими тонкими и
чахлыми деревьями, что отбрасывали на восток длинные тени. То тут, то там
она замечала фермерский дом, обработанные поля, скот, идущий на покой после
вечерней дойки. Хотя здесь всегда был вечер... Звезды всегда зажигались на
востоке, цветы раскрывались навстречу луне. Здесь было бы очень приятно
жить - день почти закончился, ночь еще не наступила. На Карнавале все иначе,
подумала Кэнди. Там освещение создавало ложную яркость, а шум заглушал
щемящую тишину, которая сейчас была вокруг них. Возможно, именно поэтому
Шестой Час выбрали в качестве места для безумств Карнавала: это казалось
чем-то вроде защиты от сумерек, способом отсрочить приближение тьмы смехом и
играми. Но отсрочить его навсегда было невозможно. Чем дальше на север, тем
длиннее становились тени, и краснота земли делалась фиолетовой и черной по