"Клайв Баркер. Книга демона, или Исчезновение мистера Б." - читать интересную книгу авторакрошечное помещение мухам. Мать сказала:
- Я не доставлю ему этого удовольствия. Не покажу, что мне больно. Одиннадцать слов, вот и весь ответ. Но слова были наполнены такой ненавистью и яростью, что стены дома едва не обрушились прямо на наши головы. Отец услышал это. Как он разнюхал, о чем мы говорили, я не понимаю до сих пор. Подозреваю, что у него имелись шпионы среди мух. Я уже забыл подробности расправы, помню только, как отец пихал меня головой в непрочищенный туалет. Лицо его тоже отпечаталось в моей памяти. Демонация свидетель, он был настоящий урод! И в лучшие времена детишки убегали с криками, едва завидев его, а старые демоны хватались за сердце и падали замертво. Казалось, все существующие грехи оставили метки на его лице. Маленькие глазки заплыли, окруженные синими кругами. Рот был широкий, как у жабы, зубы желтовато-коричневые, заостренные, словно клыки дикого зверя. И воняло от него, как от дохлого старого зверя. Вот такая семейка - мама, папаша Гатмусс, Шарьят и я. Друзей у меня не было. Демоны-ровесники не хотели водиться со мной. Они меня стыдились, для острастки кидали в меня камни или какашки. Чтобы не сойти с ума, я записывал свои горести на любых подходящих поверхностях - на бумаге, на деревяшках, на обрывках простыней - и прятал записки под шаткой доской пола у себя в комнате. Я изливал душу в этих записках. Тогда я впервые осознал силу того, на что вы сейчас смотрите, - силу слов. Со временем я понял: если записывать все, что я хочу сотворить с унижавшими меня детьми или с папашей Гатмуссом (моя фантазия подсказывала, как заставить его пожалеть о своей жестокости), то гнев не будет душить меня так мучительно. Когда я повзрослел, девочки, несколько лет назад. Я возвращался домой и полночи писал о том, как отомщу им. Мои планы и замыслы заняли так много страниц, что записки едва влезали в тайник под половицей. Стоило найти другой тайник, больше и безопаснее, но я так долго пользовался этим хранилищем, что перестал беспокоиться. Глупец, глупец! Однажды я вернулся из школы, взбежал наверх и увидел, что все мои тайны вышли наружу, летопись отмщения раскрыта. Исписанные листы были свалены в центре комнаты. Я никогда не осмеливался вынуть из тайника все записки разом, поэтому впервые оценил, сколько их. Очень много. Сотни. На миг я застыл в изумлении и даже возгордился оттого, что написал так много. Потом появилась мать. На ее лице застыла такая ярость, что я понял: грандиозной порки не избежать. - Ты эгоистичное, злобное, мерзкое чудовище, - сказала она. - Жалею, что родила тебя. Я попытался вывернуться и соврать. - Я просто сочиняю рассказ, - ответил я. - Пока там использованы знакомые имена, но я найду им подходящую замену. - Беру свои слова обратно, - сказала мать, и я на секунду поверил, что вранье сработало. Но нет. - Ты лживое, эгоистичное, злобное, мерзкое чудовище - Мать вытащила из-за спины большую стальную поварешку. - Я изобью тебя так, что ты больше никогда - никогда, слышишь меня?!! - не осмелишься тратить время на выдумывание подобных зверств. Ее слова подсказали мне новую ложь. Я решил: попытаю счастья, все равно меня ждет порка, чего же терять? И сказал: |
|
|