"Александр Барков. Мои друзья (Рассказы) " - читать интересную книгу автора

добирались. Жили в теплушках, в товарных вагонах. Спасались от бомбежек где
придется: в кюветах, в придорожном лесу, под платформами. А когда попали в
Снегири, деревня была переполнена эвакуированными. Мы с чемоданами и узлами
ходили из дома в дом, и, уже совсем отчаявшись, наткнулись на этот забор. Из
калитки вышла женщина, взглянула на нас и поздоровалась.
- Здравствуйте! - ответила мать и заплакала.
- Успокойся, голубушка. У кого нынче горя мало. У меня у самой сыновья
на фронте.
- Сами видите...- вздохнула мать.- Нам даже переночевать негде.
- Проходи! - пригласила женщина.- В тесноте, да не в обиде. Проходи со
своим воробышком...
Прожили мы у Арины Петровны почти пять лет, сроднились, и я стал звать
ее бабушкой. И теперь, спустя много лет, меня охватила тоска по родным
местам. Случается так в жизни: встретятся на улице два человека,
разговорятся, вспомнят былое - и окажутся невзначай земляками. И затоскуют,
размечтаются, и вдруг нестерпимо остро почувствуют, как недостает вокруг
чего-то родного, близкого, такого, чего - словами-то не выскажешь.
Так случилось и со мной. Устав от городской суеты, решил проведать
бабушку, подышать ядреным морозным воздухом, побродить на лыжах по дремучим,
глухим борам.
И вот предо мной страна далекого детства. Осторожно поднимаю засов.
Прохожу в калитку, замираю на миг. У крыльца свежие следы.
Робею и не решаюсь сразу постучать. Но тут дверь сама распахивается. На
пороге бабушка. В шали, невысокая, сухонькая, она молча глядит и не узнает
меня:
- Ты к кому, батюшка?
- Здравствуй, Арина Петровна!
- Неужто воробышек! - ахает бабушка и всплескивает руками. Обнимает
меня, поворачивает к свету. Долго разглядывает мое лицо:
- Пожаловал, значит... Пожаловал наконец...
- Как здоровье?
- И не вспоминай. Девятый десяток пошел. Как в эти лета здоровье?! В
ушах то и дело гудет. Ноги не слушаются. Да и сердце прошлой весной так
захолонуло, думала и не встану. Помирать уж пора.
- Ну-ну, бабуся. Нам ли печалиться да унывать!
- И то правда. Иной раз так косточки заболят, так заколет, так
заколодит, что и свету белому не рада. А утречком на зорьке выйдешь за
порог: небо лазоревое, жаворонки поют, за околицей поле зеленое, яблони в
полном цвету. Душа радуется: такое вокруг веселье. И все-то мне любо. И
всех-то я люблю.
Расцеловавшись троекратно, мы проходим в дом.
Я оглядываюсь, и мне кажется, что время почти не коснулось этой
небольшой комнаты с низким щербатым потолком. Та же потрескавшаяся по углам
беленая печь. Деревянные лавки вдоль стены. Над кроватью ковер с лебедями.
Прибавились лишь два стула да платяной шкаф, но и они уже успели состариться
и как бы вжились в эту незатейливую обстановку.
- Какими путями-дорогами пожаловал? Иль попутным ветерком невзначай
занесло? Ишь какой верстой вымахал!
- Да постой! Постой! - я опускаюсь на лавку, снимаю с плеча рюкзак. Не
спеша развязываю тесемку, достаю городские гостинцы: конфеты, ванильные