"Вячеслав Барковский. Выродок (Время Нергала) " - читать интересную книгу автора

Дежурный позвонил в город. Успенский, проклиная бдительность милиции, вновь
назвал себя, коротко сказал:
- Нападение на дачу. Там сейчас Выродок, - после чего снова отдал трубку
дежурному.
Тот выслушал, отдал какие-то приказания. Генерал уже не слышал его. Ему
жутко было подумать, какую картину он застанет в Горской. Одновременно ему вдруг
стало нестерпимо стыдно, что он оставил на растерзание Выродку родного отца.
Хотя он и понимал, что в той обстановке сделать ничего не мог, голосок внутри
предательски шептал: "Ты должен был подставиться и умереть. Это за тобой, а не
за стариком приходил ОН. А ты мало того, что не попытался спасти отца, но и
заранее хотел бросить его, уйти на рыбалку, оставить отца наедине с Выродком".
"Неправда, - пытался он возражать самому себе. - Я думал, если уйду,
Выродок не станет никого убивать. Ведь ЕМУ был нужен я. Если бы я успел уйти,
все бы обошлось!"
Успенский знал, что отчаянно врет самому себе. Что его привела в животный
ужас предполагаемая встреча с Выродком и спасал он прежде всего себя. От этих
терзаний генералу стало совсем худо. Дежурный предложил ему валидол, Успенский
равнодушно взял, посидел, глядя в пустоту, и наконец сказал:
- Надо ехать.
В Горской к нему подошел капитан, возглавлявший опергруппу, сказал:
- Товарищ генерал, может, вам лучше не входить? Там такое!
- Я знаю, - ответил Успенский и добавил: - Я должен войти.
Капитан молча пропустил его, сочувственно посмотрев вслед.
Два охранника, очевидно, были убиты мгновенно. Они лежали рядом. У одного
был буквально размозжен череп, как будто по голове ударили кувалдой. Второй был
переломлен пополам. Третьего ОН настиг на пороге комнаты. Этот, видно, еще успел
выстрелить. У него были оторваны обе руки, свернутая голова свисала набок, как у
тряпичной куклы. Четвертого ОН немного не достал и, очевидно, в прыжке ударил
ногой в спину. У бойца был сломан хребет. От страшного толчка он пролетел через
всю комнатку на верхнем этаже и, сломав перила, вывалился в сад. Он был еще жив
и все повторял:
- Я попал в него. Честное слово! Я попал!
Конечно, точно установить, действительно ли Выродок ранен было невозможно.
Оставалось надеяться.
Самое страшное зрелище ждало генерала внизу.
Его отец был прибит гвоздями к стене дома. Причем гвозди торчали не только
из рук и ног. Огромный гвоздь был вбит прямо в лоб Михаилу Павловичу. Так что
череп раскололся, и по лицу растеклись кровь и мозг. Одежда со старика была
снята, половые органы отрезаны и вставлены в рот второй жертве, распростертой на
столе, с которого смахнули бутылки и трапезу. Друг Михаила Павловича тоже был
прибит к столу и перед смертью зверски изнасилован. На месте ануса зияла
кровавая дыра. На груди у всех жертв были сделаны змеевидные разрезы.
К столу рядом с трупом была ножом прибита записка.
Ее подали Успенскому. "Я ошибся! Ты не был следующим! Но ты не уйдешь от
Нергала. Это будет последняя жертва перед Слиянием".
Приехали сразу две "скорые". Из больницы и оперативная. Успенский, у
которого внезапно страшно заболела грудь, молча лежал на диване. Врачи "скорой",
сделав экспресс-кардиограмму, настаивали на госпитализации, подозревая инфаркт.
Генерал пытался сопротивляться, но боль стала невыносимой, дышать стало нечем.
Его уложили на носилки и увезли.