"Джон Барнс. Вино богов [F]" - читать интересную книгу автора

которых порой все-таки необходимо". Ну а если смысл поговорки был и того
ужаснее, прочесть о нем следовало в запыленной и запертой на замок
книженции под названием "Пакости, о которых лучше не знать вовсе".
Естественно, такие знания не могли быть открыты кому попало.
Но раз уж про Вино Богов рассказывали в сказках, то рано или поздно
беда должна была случиться, и потому не могло быть прощения всем тем, кто
допустил преступную халатность в тот день, когда принц Аматус -
единственный наследник престола, чья матушка, королева, умерла при родах -
всего через четыре дня после празднования его второго дня рождения, залпом
осушил полный стакан Вина Богов.
Провинились четверо, и к тому времени, как во дворце поднялся жуткий
крик, никому из них улизнуть не удалось. Король Бонифаций, заслышав
душераздирающие вопли, бросился в лабораторию королевского алхимика. Был
он потрясен случившимся не на шутку и, будучи обладателем всевозможных
званий в области юриспруденции, тут же учинил судилище с незамедлительным
вынесением вердиктов, дабы потом никому и в голову не пришло, что решения
приняты им холодно и по трезвом размышлении.
- Ты, - сказал король няньке принца (старушке, которая крайне редко
улыбалась, и при этом никогда - весело), - конечно же, как обычно,
раскладывала по баночкам нутряное сало, гладила простыни да игрушки
прибирала, в рядочки их выстраивала, а за принцем не следила. - С этими
словами король обернулся к начальнику стражи и распорядился: - Будь так
добр, отруби ей голову немедленно.
Нянька, наверное, могла что-то сказать, но не успела. "Вжик" -
взвизгнул меч начальника стражи и со свистом рассек воздух. Голова няньки
упала с плеч, а начальник стражи, человек аккуратный и точный во всем, дал
хорошего пинка ее обезглавленному телу, и оно вывалилось из окна на
мощенный булыжником двор. Никакого особого беспорядка в лаборатории при
этом не образовалось. А голова няньки, губы которой так и остались
неодобрительно поджатыми, приземлилась на пол, встала на обрубке шеи, и
глаза старушки уставились на короля.
Вторым виновником происшествия, и притом не меньшим, был придворный
алхимик.
- Ты, - сказал король Бонифаций, и теперь голос его был мрачен и полон
гнева, - ты, ты должен был неусыпно наблюдать за процессом изготовления
Вина Богов от начала до конца. Трудись ты на поприще алхимии всего лет
двадцать пять, я бы еще понял, почему ты рассеян и упоен своими успехами -
только молчи и не возражай: я видел, как ты работаешь, - и потому упустил
из виду свою первейшую обязанность: следить за тем, чтобы никто не похитил
Вино Богов. Я еще понимаю, если бы сюда забрался такой прославленный
грабитель, как дьякон Дик Громила, и утащил, скажем, ложечку Вина. Но в
действительности... Тут брови короля не только сошлись на переносице, но и
завязались в зловещий узел, от чего у него, конечно, могла жутко
разболеться голова, если бы уже не болела, и он громогласно взревел, от
чего у придворного алхимика всенепременно душа бы ушла в пятки, не будь он
уже и так напуган до смерти. - В действительности произошло следующее:
алхимик с семидесятипятилетним опытом так сильно погрузился в восхищение
собственным триумфом, что не заметил, как двухлетний младенец похитил у
него целый стакан Вина Богов!
Король кивнул начальнику стражи, и снова зловещее "вжик" смешалось со