"Наталья Баранская. Тихая ночь в Роосне " - читать интересную книгу автора

и решил сойти, не доезжая Тапы, в Тамсалу. Соседка сказала, что Тапа -
узловая станция, место, не подходящее для отдыха. Невдалеке от Тамсалу,
сказала она, находится прелестный городок с большим парком, озером и
речкой - Роосна-Аллику.
Название понравилось Георгию Николаевичу. Роосна - напоминала росу,
росный луг, утро, Аллику - звучало для его слуха особенно нежно, как Алино
имя.
Аллику и Роосна сулили тишину и покой, в таком месте хорошо побыть
одному, чтобы прийти в равновесие.
Вот он доехал. Вот он здесь. Случайность? Конечно, случайность! Но,
может, и надо покориться случаю, не выбирая, не размышляя? Нет, что себя
обманывать: он просто струсил, сбежал.
Георгий Николаевич поднялся, опять стал вышагивать по дорожке. Надо
было чемодан оставить в гостинице. Стояли же в вестибюле чьи-то чемоданы.
Нет, сработала проклятая ориентация на воров. Вот и ходи теперь вокруг
чемодана.
Давно уж оглядел Георгий Николаевич маленькую площадь: трехэтажный
каменный дом под крутой черепичной крышей с башенкой посредине, на ней
часы, - темный циферблат с золотыми неподвижными стрелками, - должно быть,
бывшая ратуша. Низкие дома с вывесками - магазины, кафе, парикмахерская,
почта... Обошел он и сквер с подстриженной травой, аккуратным цветником и
фонтанчиком-брызгалкой, переменил несколько скамеек, прячась от солнца в
жиденькую тень молодых кленов, вытоптал цепочки следов на желтом песке
дорожек, докурил пачку сигарет - истомился, устал. Время едва двигалось.
В конце главной дорожки Георгий Николаевич увидел доску для объявлений
на двух столбах, решил взглянуть, чем живет маленький тихий городок.
К доске были прикреплены объявления, написанные от руки, напечатанные
на машинке - все на эстонском. Несколько типографских листовок сообщали о
туристских маршрутах на двух языках. Да еще одно объявление, тоже печатное,
привлекло внимание Георгия Николаевича своим крупным заголовком:
РАЗЫСКИВАЕТСЯ ОПАСНЫЙ ПРЕСТУПНИК. Под этой строкой, посредине, между русским
и эстонским текстом, помещалась фотография мужчины лет сорока. Георгий
Николаевич стал разглядывать его. Ничего дегенеративного, зверского,
преступного в этом лице не было. Обыкновенное лицо, пожалуй, даже приятное:
приветливое лицо с правильными чертами. И вот странно - лицо было Георгию
Николаевичу знакомо. Машинально он поднял руку, прикоснулся к носу: и у него
была такая же выпуклая родинка на вскрылье, но с другой стороны, слева.
"Встретишь такого, ничего плохого в голову не придет", - подумал Остудников
и стал читать. Вдруг сердце его замерло, остановилось, потом дернулось и
зачастило: под фотографией он увидел свою фамилию. Имя и отчество тоже были
его. Что, что это значит?!
- Каспадин! - раздался за его спиной дребезжащий голос. - Пора, вас там
ждут...
Георгий Николаевич обернулся на странный зов а увидел швейцара
гостиницы в потертой тужурке и форменной фуражке с галунами. Старик поднял
чемодан за боковые ремни и пошел вперед, неловко стукаясь коленями о крышку.
Остудников, едва справляясь с ослабевшими ногами, двинулся следом. В груди у
Георгия Николаевича стучало, стук этот неприятно отдавался в голове. Он
ничего не понимал: "опасный преступник"... его фамилия, имя... и сходство,
сходство. Еще и это утолщение на носу, как он не сообразил, - оно ведь тоже