"Стивен Барр. Кэллахэн и его черепашки" - читать интересную книгу автора

примитивны.
Примитивная по своей сути черепашка перестала хлопать крышкой и боднула
мусорное ведро, но оно было слишком тяжелым, чтобы сдвинуть его с места.
Боднув ведро еще раз, она отправилась в угол и там затихла.
- Ты совсем рехнулся, - вздохнула Аманта. - Лучше бы ты продолжал
заниматься вычислительными машинами. Они по крайней мере не путаются под
ногами.
- В том-то вся и штука, - начал Кэллахэн, усевшись на край кухонного
стола, словно собирался читать лекцию. - Вычислительная машина восседает
себе на своем толстом заду и не извлекает никакого опыта из собственной
деятельности. Ее пичкают информацией, верно, но это же совсем не то? Все
большие вычислительные машины не передвигаются, а главное, ничего не делают.
Если бы они могли передвигаться и у них было хоть какое-нибудь подобие цели,
вот как у черепашек подзарядиться, они бы думали, а не просто вычисляли.
Мышление возникает тогда, когда мы начинаем отвечать действием на
воздействие внешней среды.
- Роскошно звучит! - воскликнула Аманта. - Тебе надо было заняться
сочинительством, Кэллахэн. Без шуток.
- Мне надо заняться работой, - сказал Кэллахэн, вставая со стола.
- Тогда сперва почистись. Весь твой толстый... ты весь в муке.
Войдя в лабораторию, Кэллахэн увидел, что две черепашки устроили
состязание - кто кого столкнет с места. Занятно! Это какая-то новая фаза!
Скоро одна из них признала себя побежденной и уступила другой дорогу.
Кэллахэн решил, что это чистая случайность. Вряд ли им знакомо чувство
соперничества; все зависело от того, насколько устойчива, насколько, так
сказать, жизнеспособна была энграмма,[3] возникшая в их почти аморфном
"мозгу". Конечно, в мозгу живого существа с самого начала существует целая
система нейронов, синапсов и связующих нервных волокон, и повторяющиеся
действия приводят к образованию полезных стереотипов, но у черепашек с их
недифференцированной массой "мозга" из полупроводящего графитогеля этот
процесс скорее напоминал упорядочение поляризованных частиц в магнитном
поле.
- Понимаешь, - разъяснил он как-то Аманте, - я хочу дать маленькой
вычислительной машине цель... и руки и ноги в придачу. Или по крайней мере
колеса.
- Ты, видно, совсем рехнулся, - ответила ему тогда Аманта.
Кэллахэн принялся за работу: он пытался снять у черепашки
энцефалограмму. Последнее время становилось все труднее и труднее заставить
их стоять спокойно. Они все больше раздражались, и ему не раз приходила
мысль, что их реакция похожа на обиду и возмущение. Если случалось, что
черепашка сама хоть минуту пребывала в бездействии, электроэнцефалограф
отмечал только основную альфа-пульсацию - типичную в таких случаях кривую,
однако стоило насильно ограничить ее свободу, черепашка начинала, как
выражалась Аманта, "беситься"...
Время шло, но все попытки Кэллахэна кончались неудачей. В пять часов он
подошел к электрощитку и отключил линию, питающую все нижние розетки,
сделанные для черепашек. К другим розеткам, предназначенным для торшеров,
нельзя было подключиться без специальной штепсельной вилки; к тому же они
были присоединены к отдельной сети. К этим предосторожностям пришлось
прибегнуть, когда черепашки стали чересчур предприимчивыми, иначе они не