"Джеймс Барри. Мэри-Роз (Английская готическая проза)" - читать интересную книгу автора

наложенные на нее обязанности она добросовестно исполняет, но самая
удивительная ее особенность - способность неподвижно сидеть в темноте. Когда
экономка заканчивает работу, и мысли ее более ничем не заняты, она так и
будет сидеть во мраке, скорее чем потратит деньги на свечу. Познакомившись с
такими вот миссис Отери, узнаешь о жизни нечто новое; однако сама она
совершенно не осознает, что чем-то отличается от других; скорее всего, она
полагает, будто примерно так же люди в большинстве своем и проводят часы
перед сном. Однако же, экономя свечу в других пустых домах, миссис Отери
всегда зажигает ее в этом доме с наступлением темноты.
Вслед за экономкой, тяжело ступая, по лестнице поднимается молодой
солдат-австралиец, рядовой, - в нынешние времена таких можно встретить
целыми дюжинами на любой лондонской улице: они неуклюже бредут вдоль
тротуаров с заброшенным видом, ежели предоставлены сами себе, останавливаясь
то и дело, чтобы убить время (тут-то вы на них и натыкаетесь), либо галантно
беседуют с какой-нибудь юной леди. В голосе его слышится австралийский
акцент, что нашему слуху ныне кажется столь приветливым. Это грубоватый
паренек, мускулистый, с открытым взглядом человека с топором, смыслом жизни
которого в довоенное время было рубить лес да следить, чтобы дерево не
обрушилось на голову. Миссис Отери показывает ему дом; молодой человек,
очевидно, знавал его в прошлом; однако, хотя гость явно заинтересован, он не
сентиментален, и оглядывается вокруг со снисходительной усмешкой.

Миссис Отери. А вот здесь была гостиная.
Гарри. Только не здесь, нет, нет. Не было здесь гостиной, капустка моя,
по крайней мере, в мое время не было.
Миссис Отери (безразлично). Я поселилась здесь только три года назад, и
никогда не видела дом меблированным, однако мне велели говорить, что
гостиная была здесь. (Чуть ли не с жаром.) И буду весьма признательна, ежели
вы перестанете называть меня своей капусткой.
Гарри (эта резкость помогает ему почувствовать себя в своей тарелке).
Только не обижайтесь. Это французское выражение; не одной мадемуазель
доставил я бездну приятных минут, величая ее капусткой. Но гостиная! Я был
здесь в последний раз совсем желторотым юнцом, однако помню, что гостиную мы
называли Большой Комнатой; уж точно не эту тесную коробчонку!
Миссис Отери. Это самая большая комната в доме. (Она уныло цитирует
какое-то рекламное объявление, что, возможно, висит у ворот, изодранное в
клочья.) Особенно хороша гостиная, из окон которой открывается бесподобный
вид на гряду меловых холмов. Комната расположена на верхнем этаже; подняться
в нее можно по...
Гарри. По лестнице, полной романтических крысиных нор. Проклятье, та
это комната или нет, в ней не жарко; что-то в ней есть такое, отчего мурашки
по спине бегут. (В первый раз экономка окидывает гостя внимательным
взглядом.) Частенько доводилось мне дрожать от холода в какой-нибудь
австралийской лачуге и мечтать о большой комнате дома, в которой так тепло.
Тепло! А теперь это - лучшее, что гостиная может предложить блудному сыну,
когда тот возвращается в ожидании, что телец уже почти пожарился. Век живи,
век учись, хозяйка.
Миссис Отери. По крайней мере, мы живы.
Гарри. Отлично сказано, капустка моя.
Миссис Отери. Спасибо, мой рододендрончик.