"Михаил Барщевский. Командовать парадом буду я! " - читать интересную книгу автора

посмотреть, почти весь доход от сданной сессии.
Вечером при раздаче подарков только бабушка, со времен дворянского
детства твердо помнившая, что выказывать эмоции, пусть и самые
положительные, неприлично, сумела сдержать слезы умиления.
Когда Вадим лег спать, предварительно сообщив родителям о том, как
именно он придумал отметить последние радостные события, те опять выпили по
бокалу "Киндзмараули". "Не сопьемся?" - иронично поинтересовался Михаил
Леонидович. "Если по таким поводам, то стоит!" - счастливо отозвалась Илона.

Отец согласился с планом Вадима сразу. Он вообще был человек веселый,
авантюрный и любитель посмеяться и над собой, и над другими.
Маму пришлось уговаривать два дня. И Вадиму, и Осипову-старшему, и
обоим вместе. Позиция Илоны Соломоновны была непоколебимой: любая форма
вранья - это неинтеллигентно.
К концу первого дня она согласилась на проведение самого мероприятия,
но наотрез отказалась принимать в нем участие.
Сдалась мама к вечеру второго дня.
Вадим обзвонил друзей - бывших одноклассников и некоторых ребят и
девчонок из других школ, прибившихся к их школьной компании в старших
классах.
Сообщение Вадима повергло большинство в шок. Он оказался первым и пока
единственным, кого забривали в армию. И, что особенно обидно, на призывной
пункт прибыть надо было 29 июня, то есть за два дня до окончания призывной
кампании.
Все сразу стали советовать, кто - заболеть, кто - уехать, кто - ну, не
знаю, придумать что-нибудь. Вадим отвечал, что сделать ничего нельзя и
последняя радость - хорошо погулять у него дома накануне, двадцать восьмого.
На семейном совете решили, что стол должен быть достойным. Какие-то
продукты сумел достать отец, а вот самый дефицит - мясные деликатесы (шейку,
бастурму, карбонад и язык) взялся обеспечить Вадим. Родители искренне
удивились - откуда у сына взрослые возможности? Вадим гордо ответил, что
директор пищекомбината, заводной хохмач-украинец по фамилии Коробеец, дружит
с начальником московской конторы "Росмясомолторга" и ему, Вадиму, не
откажет.
Михаил Леонидович кивнул. Коробеец несколько раз в разговоре с
Осиповым-старшим признавался, что парнишка за прошедшие восемь месяцев ему
полюбился - соображает, честный и с выдумкой. К тому же потчует его новыми
анекдотами, которые он, Коробеец, пересказывает соседям на скучнейших
партактивах, обретая благодаря этому новых друзей.
Михаил Леонидович поинтересовался, так, невзначай, а кто за все платит?
Илона бросила на него такой взгляд, что муж быстро исправился, мол, он имеет
в виду только выпивку. Вадим выжидательно молчал. Илона, многозначительно
улыбаясь, ответила мужу: "Ты идею поддержал? Одобрил? Сам захотел принять в
этом участие? За удовольствия надо платить!" Вопрос, казалось, закрыли. Но
тут возникла бабушка: "Нет, это и мой праздник! Напитки оплачиваю я".

Все просчитали, обо всем договорились. Но одного семья Осиповых не
предвидела. Как только Вадим закончил обзванивать друзей, Илоне Соломоновне
и Михаилу Леонидовичу, последнему, правда, в меньшей степени, начали
названивать родители бывших одноклассников Вадима. Выражали сочувствие,