"Михаил Барщевский. Командовать парадом буду я! " - читать интересную книгу автора

которые никогда высшего юридического не получали, а юрисконсультами стали
после ухода из милиции либо перейдя с партийной, профсоюзной или советской
работы.
Осипов просто ответил на поставленный вопрос:
- Какой юрист? Плохой!
Теперь - главное. Вадим становится юрисконсультом комбината, а
фактически работает Михаил Леонидович. При этом, что особо ценно, на
комбинате не появляется: Вадим забирает документы домой, старший Осипов их
отписывает. Назавтра Вадим приносит сделанную работу. Что важно - никто из
недоброжелателей директора не сможет "стукнуть", что тот нарушил закон и
взял на службу юриста, имеющего и основное место работы, и одно,
разрешенное, совместительство. Последний аргумент для директора звучал очень
убедительно.
Осипов тем временем думал о том, что все-таки можно убить двух зайцев
одним выстрелом, - для учебы на вечернем, не позднее чем через год, Вадиму
нужна будет справка, что он работает по специальности. А она уже - вот,
пожалуйста. Это первый "заяц". И второй - дополнительная полная,
стопроцентная, зарплата. К тому же он сможет обучать Вадима профессии прямо
сейчас.
Директор и Осипов пожали друг другу руки и, довольные, расстались.
Нет, наш народ умел приспосабливаться, или, как тогда говорили,
"крутиться"...
Прошел месяц, второй, третий. Незнакомые ощущения от нового статуса -
студент, взрослый, без пяти минут юрист - развеялись, точнее, притупились.
Начались будни. Утром в метро на работу, вечером в институт, - правда,
не каждый день, а в понедельник, среду и пятницу, - и опять в метро, теперь
домой, засыпая на перегонах между станциями.

Разговор о деньгах ни Осипов-старший, ни Вадим не забыли.
Приближалась первая сессия. Вадим, получавший зарплату 90 рублей,
половину откладывал на случай экзаменационного провала. Когда он, исходя из
схемы, оговоренной с отцом, пересчитал результаты школьных выпускных
экзаменов на деньги, результат получился плачевный - отдать пришлось бы 70
рублей. Но там не было зачетной сессии, там невозможно было схлопотать
двойку на экзамене. А в институте после первой сессии отсеивали до двадцати
процентов. Вадим волновался.
Учиться ему было проще, чем другим. У большинства однокурсников, ребят,
прошедших армию и поступивших в институт по демобилизационной квоте, были
семьи, дети. Многие из них работали в милиции, что прибавляло и ночные
дежурства, и муштру на службе. Зато преподаватели учитывали их положение.
Этим, уже мужикам, ставили тройки из сочувствия. Вадим, чуть ли не
единственный вчерашний школьник на курсе, не считая девочек, на снисхождение
рассчитывать не мог.
Стала мешать и работа на пищекомбинате.
Поначалу Вадим брал документы домой, отец вечером что-то с ними делал,
писал, правил. А утром Вадим приносил их на комбинат и отдавал машинистке.
Но через какое-то время отец, разбирая очередную порцию бумаг, неожиданно
позвал Вадима.
- Это ты сделаешь сам.
- Бать, ты что? - В голосе Вадима звучал неподдельный страх. - Я же