"Доналд Бартелми. Белоснежка " - читать интересную книгу автора

вернее, ее отсутствие - все это Клем, Клем, Клем! А Хьюберт ждет снаружи, за
пластиковой занавеской, а Генри в коридоре, у закрытой двери, а Эдвард сидит
внизу, смотрит телевизор, ждет. Но что же Билл? Почему это Билл, вожак, уже
несколько недель не стучится в дверь моей душевой кабинки? Вероятно, из-за
своего новоявленного нежелания быть прикасаемым. Должно быть, так. Клем, ты
абсолютно антиэротичен, в этой своей джинсовке и кожаных портках.
Искусственное осеменение было бы не в пример интереснее. Почему в душевых
кабинках не показывают кино, как в пассажирских самолетах? Почему я не могу
смотреть Игнацы Падеревского в "Лунной сонате" сквозь легкую дымку? Такое
себе кино. Он еще и президент Польши. Вот интересно было бы. Все в жизни
интересно, кроме Клемовых представлений о сексуальном взаимодействии, - как
и все на Западе, он путает концепцию "удовольствия" с концепцией "прироста
поголовья". Но вода у меня на спине - это интересно. Более, чем интересно.
Чудесно - вот верное слово.

Там были сушеные бессмертники. Декор. И кто-то сказал что-то, что мы не
расслышали, но Дэн очень возбудился. "Я славлю плоды и презираю цветы", -
говорил Аполлинер, и мы сопоставили это с тем, что говорил Ла Гуардиа. Затем
Билл сказал нечто: "Факелом в морду". Он был очень пьян. А другие люди
говорили другое. Я курил сигарету "Старое Золото". Всегда лучше, когда все
спокойны, но спокойствие случается не всегда. Лампы спокойны. Госсекретарь
спокоен. Дни пролетают так быстро - начинаются и тут же кончаются. А самое
пикантное - это когда Эдвард начал говорить то, что все и так про него
знали.
- Прочитав эту книгу, я...
- Не говори так, Эдвард, - сказал Кевин. - Не говори того, о чем
придется потом жалеть.
Билл забинтовал Эдварду рот черным, а Клем снял с него всю одежду. Я
курил сигарету "Старое Золото" - ту же, что и прежде. От нее еще кое-что
оставалось, потому что я притушил ее, не докурив. Алисия показала нам свои
порнографические пирожные. Есть вещи совершенно непикантные,
порнографические пирожные как раз из их числа. Билл старался стереть с лица
усталость. Я хотел выйти из этого разговора и посмотреть на окно. Но Биллу
еще было что сказать, и он не собирался уходить, пока не скажет, я это
видел.
- Конечно, это большое удовольствие - доставлять ей удовольствие, когда
человеческая изобретательность на то способна, но через несколько лет все
это просто начинает трепетать на грани однообразия. И все же... я питаю к
ней чувство. Да-да. Потому что когда сексуальное удовольствие имеемо, в тебе
странным образом возбуждается чувство к другому - тому, с кем ты его имеешь.

Белоснежка занималась приборкой. "Книжные вши не кусают людей", -
сказала она себе. Опрыскала книги пятипроцентным раствором ДДТ. Затем
смахнула с них пыль щеткой от пылесоса. Выбивать книги друг о друга не
стала - так можно повредить переплеты. Затем она смазала переплеты костяным
маслом, тщательно втирая масло ладонью и пальцами. Затем подклеила несколько
поврежденных листов узкими полосками рисовой бумаги. Прогладила несколько
смятых листов теплым утюгом. Свежая плесень была стерта с переплетов чистой
мягкой тряпицей, слегка смоченной хересом. Затем Белоснежка повесила в
книжном шкафу мешочек с парадихлорбензолом для предотвращения плесневения.