"Доналд Бартелми. Возвращайтесь, доктор Калигари" - читать интересную книгу автора

обернулся поздороваться с женой, которая на четвереньках вползла в дверной
проем.
- Ну, - сказал он, - и что теперь?
- Я отвратительна, - сказала та, сев на корточки. - Наши дети
отвратительны.
- Глупости, - быстро ответил Брайан. - Они чудесны. Чудесны и
прелестны. Это у других дети отвратительны, а наши - нет. Поднимайся и
давай-ка в коптильню. Ты ведь собиралась подлечить окорок.
- Окорок скончался, - сказала она. - Я не смогла его спасти.
Испробовала буквально все. Ты меня больше не любишь. Пенициллин был ни к
черту. И я отвратительна, и дети. Он просил с тобой попрощаться.
- Он?
- Окорок. У нас есть ребенок по имени Амброзий или Амброзия? Какое-то
Амброзие слало нам телеграммы. Сколько их теперь? Четыре? Пять? Они, по
твоему, гетеросексуальны? - Она состроила гримаску и запустила руку в
волосья цвета артишоков. - Дом ржавеет. На кой тебе нужен был металлический
дом? С какой стати я думала, что мне понравится в Коннектикутe? He пойму.
- Воспрянь, - мягко проговорил он. - Воспрянь, любовь моя. Встань и
запой. Спой "Персифаля".
- Хочу "Триумф", - раздалось с пола. - ТР-4. У всех в Стэмфорде, у всех
до единого есть такие, кроме меня. Если бы ты мне его дал, я бы засунула
туда наших отвратительных детей и уехала. В Велфлит. Я бы избавила твою
жизнь от мерзости.
- Зеленый?
- Красный, - угрожающе произнесла она. - Красный, с красными кожаными
сиденьями.
- Ты разве не собиралась поскоблить краску? - спросил он. - Я ведь
купил нам электронно-вычислительную систему. "Ай-би-эм".
- Я хочу в Велфлит. Я хочу поговорить с Эдмундом Вилсоном и покатать
его на моем красном ТР-4. А дети могут копать моллюсков. Нам найдется о чем
поговорить, Кролику и мне.
- Почему ты не выкинешь эти накладные плечи? - добродушно спросил
Брайан. - Какая незадача с окороком.
- Я любила этот окорок, - яростно выкрикнула она. - Когда ты поскакал
на своем чалом "вольво" в Техасский университет, я думала, ты хоть кем-то
станешь. Я отдала тебе руку. Ты надел на нее кольца. Кольца, которые
достались мне от матери. Я думала, ты станешь приличным человеком, как
Кролик.
Он повернулся к ней широкой мужественной спиной.
- Все трепещет, - сказал он. - Ты не хочешь сыграть на пианино?
- Ты всегда боялся моего пианино. Мои четверо или пятеро деток боятся
пианино. Это ты на них повлиял. Жираф в огне, но я думаю, тебе плевать.
- Что же мы будем есть, - спросил он, - раз окорока нет?
- Сопли - в морозилке, - бесстрастно произнесла она.
- Дождит. - Он огляделся. - Дождь или еще чего.
- Когда ты закончил Уортонскую бизнес-школу, - сказала она. - Я
подумала: наконец-то! Я подумала: теперь можем поехать в Стэмфорд и жить
среди интересных соседей. Но они совсем не интересны. Жираф интересен, но он
так много спит. Почтовый ящик намного интереснее. Мужчина не открыл его
сегодня в пятнадцать часов тридцать одну минуту. Он опоздал на пять минут.