"Элизабет Бартон. Повседневная жизнь англичан в эпоху Шекспира " - читать интересную книгу автора

предложение - что было так же мудро, как и остальные ее решения, поскольку
все семь жен Ивана IV умерли при загадочных обстоятельствах. Отношения между
двумя странами оставались достаточно дружественными, несмотря на то, что
Иван, раздраженный отказом, написал королеве письмо, в котором осуждал ее
незамужнее состояние.
Отношения Англии и Испании складывались менее удачно. Англичане
нападали на испанские корабли и грабили их в открытом море, как правило,
Карибском, или к югу от экватора, хотя Филипп II был на стороне Елизаветы во
время ее вступления на трон и продолжал поддерживать ее в течение многих
лет. Однако на испанских кораблях было чем поживиться. В 1585 году торговец
из Ульма отправил домой сенсационное сообщение о том, что только что были
получены новости об испанском корабле, захваченном Дрейком[14]: награбленное
добро составило два миллиона нечеканного золота и серебра в слитках,
пятьдесят тысяч крон в реалах, семь тысяч шкур, четыре ящика с жемчугом - по
два бушеля[15] каждый - и несколько мешков с кошенилью(8). Вся добыча
оценивалась в 25 баррелей золота, и утверждалось, что это была дань,
выплаченная Перу за полтора года. Отчет был преувеличен, но ненамного.
Елизавета не грабила своих людей, и ее подданные по праву гордились самыми
низкими в мире налогами. Она считала более выгодным позволять им грабить
врагов, что в итоге оказалось верным, поскольку полученная от захваченного
добра доля пополняла ее скудный доход.
"Дрейк! - воскликнула она, когда Уолсингем убеждал ее тайно войти в
долю кругосветной экспедиции Дрейка - пиратский набег, не имевший аналогов в
истории. - Дрейк! Так я буду отомщена за все оскорбления, нанесенные королем
Испании". Она нашла для этой работы подходящего человека, а он - идеальную
госпожу.
На земле люди были заняты не меньше, чем на море. В английском обществе
появилось новое дворянство, которому было суждено заменить старое и
составить сильный средний класс. Тюдоры сами были скорее выскочками и
побаивались старой аристократии. Все выдающиеся служители Тюдоров - даже
Уолси[16], сын ипсвичского мясника, - были скромного происхождения. У. Сесил
происходил из семьи фермеров (его враги поговаривали, что его отец был
хозяином таверны). Таким образом, классовые различия перестали быть строгими
и даже наследственными. Теперь можно было свободно перемещаться внутри
класса и даже перейти из одного класса в другой. Это означало, что частные
предприятия и личная инициатива, вне зависимости от происхождения, были
ключом, способным открыть любые двери.
В то время величие значило совсем не то, что мы понимаем под этим
словом сегодня. Оно не имело никакого отношения ни к характеру, ни к
дарованию, а также не было связано с внешностью или моральным обликом.
Величие основывалось только на материальном состоянии. "Великий человек"
означало "богатый человек", демонстрирующий свое величие стилем и образом
жизни. Это вовсе не предполагало жить в согласии с законом, а быть нуворишем
не значило быть презираемым. Это был желанный статус - цель, которая в то
время могла быть достигнута практически любым сообразительным, решительным,
энергичным и удачливым человеком.
Итак, новое дворянство, сквайры и землевладельцы отдавали своих сыновей
в торговлю и коммерцию или посылали в плавание, чтобы те попытали счастья на
корабле, что вызывало ужас у иноземных дворян, считавших, впрочем, как
всегда ошибочно, это доказательством отсутствия семейного чувства или