"Уильям Бартон. Бунт обреченных" - читать интересную книгу автора

- Дом, милый дом! - С этими словами он вошел, знаком приглашая меня
следовать за ним.
Взгляду открылась большая квадратная комната, заставленная столиками, с
огромными каминами, располагающимися в противоположных ее концах, но они не
горели - лето все-таки. Пол был щедро посыпан опилками. Думаю, зимой здесь
бывает чертовски уютно. В потолок оказались вмонтированы электрические
вентиляторы, лениво гонявшие теплый воздух. Генератор, шум которого я слышал
на подходе к зданию, питал их энергией. Источником желтого света являлись
висящие керосиновые фонари.
В дальнем углу комнаты, напротив камина, располагалась небольшая
эстрада. С удивлением я обнаружил довольно неплохой выбор инструментов,
ждущих своих хозяев; контрабас, пару, гитар, ударные.
На краю сцены сидело несколько тучных, средних лет мужчин, попивающих
прямо из бутылок нечто, похожее на пиво. Музыканты, наверное...
Вдоль стены тянулась барная стойка со стульями, а внизу, по желобу,
беспрерывно струилась вода, вливающаяся из дыры в одной стене и выпивающаяся
сквозь отверстие в другой. Да, неплохо задумано.
Барная стойка и любители пива, которые могут безостановочно тянуть свой
любимый напиток и мочиться прямо здесь, в желобок, не отходя к писсуарам.
Однако в барс было полно женщин, и, как мне думается, когда возникала
естественная физиологическая потребность, им приходилось нелегко. Кроме
того, надо иметь известное мужество, сноровку и мастерство, чтобы сходить по
малой нужде на виду у всех и попасть в желоб. Не знаю, как умелы и смелы
земные женщины, но представительницы слабого пола в легионах умеют делать
это отменно.
Лэнк ринулся к бару, оттаскивая от стойки каких-то мужчин, явно
недовольных таким нахальством и пытавшихся отвоевать жизненное пространство.
Я втиснулся рядом с братом, работая плечами и тесня посетителей. Мой сосед
по стойке повернулся ко мне лицом - его пьяные глаза налились кровью и
метали молнии, а рука уже сжалась в кулак... Но удара не последовало. Он
уставился на меня, краска понемногу сошла с лица, рот приоткрылся, и оттуда
вырвалось растерянное бормотание:
- Дерьмо собачье... - С этими словами пьянчуга повернулся к остальным и
толкнул в бок моего соседа: Им оказалась крупная мясистая тетка. - Ну-ка
подвинься, толстуха чертова! - Та же, хихикнув, ударила его локтем в бок.
Лэнк постучал ладонью по стойке, привлекая внимание бармена:
- Эй, дурья башка, ну-ка глянь, кто пришел!
Человек по другую сторону обернулся и направился к нам. Это был
высокий, стройный, средних лет мужчина восточного типа с залысиной и редкими
черными волосами, собранными сзади в тонкий хвостик. У него было лицо
человека, много повидавшего и не меньше пережившего: морщины в уголках глазэ
горестные линии, прорезавшие щеки у рта. Я заметил, что он слегка
прихрамывает. Раньше ему было лет шестьдесят или семьдесят, а сейчас... Вот
черт, а!
Мужчина уже стоял перед нами, тщательно вытирая руки о белую тряпку,
когда-то бывшую роскошной скатертью, и неотрывно смотрел на мое лицо, а не
на мускулистые плечи и грудь:
- Ты здорово изменился, Атол Моррисон.
Я протднул руку:
- Привет, Дэви. Как поживаешь? - У меня не поворачивался язык сказать