"Агния Барто. Найти человека " - читать интересную книгу автора

ПЕРВАЯ ИСТОРИЯ В ПИСЬМАХ

Из письма Ниевес Гарсиа, Евпатория

"...Я, Ниевес Гарсиа, испанская политэмигрантка и мать, обращаюсь к
вам, прошу помочь найти дочку, потерянную в дни блокады Ленинграда.
Во время одной из бомбежек я оказалась под развалинами моего дома,
находящегося по адресу: ул. Красная, 33. Оттуда меня вытащили раненой и
отвезли в больницу. Моя четырехлетняя дочь находилась с соседкой в
бомбоубежище... Когда я вышла из больницы, мне сообщили о том, что девочку
отправили на эвакопункт по адресу: 4-я Советская. Я пошла по этому адресу,
мне ответили, что девочки там нет. Все мои попытки найти ее до настоящего
времени оказались напрасными. Мои знакомые сообщили мне, что в одной из
Ленинградский газет 1949 г. говорилось о девочке-сиротке, известной всем в
школе под именем "испанка". В последнее время я почти потеряла надежду найти
ее, но сегодня узнала о том, что вы помогаете многим в поисках, и в моем
сердце снова возникла надежда найти свою любимую дочку. Ее зовут Тереза
Васильевна Рыбакова, дочь Василия Рыбакова и Ниевес Гарсиа. Она родилась в
1939 году в Ленинграде.
... Я уверена, что вы поможете мне".
Я прочла письмо Ниевес Гарсиа и хотела на конверте, как всегда,
написать: "На очередь". Но передо мной встала Испания, которую я увидела в
1937 году. Окровавленная и совершающая чудеса храбрости. Передо мной встала
Испания и та женщина, та рыдающая женщина, которую я никогда не забываю.
Проездом мы оказались в одном из безлюдных городков высоко над морем (мы -
это советские писатели, делегаты антифашистского конгресса). На узких
улочках, идущих уступами к морю, прямо на земле, сидели древние старухи и
гадали на картах, скоро ли кончится война. К нам подошла молодая женщина,
худая, босоногая, в черном изношенном платье и черной шали. Жестами она
пыталась рассказать нам о чем-то, достала из-за пазухи фотографию маленького
смеющегося мальчугана и прикрыла его голову ладонью. Мы не понимали, мы
хотели рассмотреть лицо мальчика, но женщина опять закрыла детское лицо.
- Она объясняет, что ее сыну фашистским снарядом снесло голову, -
сказал Михаил Кольцов.
Испанка подняла руку, показала свой палец. Один палец. Это означало,
что она осталась совсем одна. И вдруг она вытерла слезы, крикнула: "Вива
Испания!.." У нее осталась Испания...
С той минуты, как я увидела испанских матерей, их глаза, в которых
горело горе, увидела на балконах и окнах городка, похожего на средневековый,
развешанные испанками красные юбки, красные шали вместо красных полотнищ,
которых у них не было, увидела в окопах под Мадридом молодых бойцов, идущих
в бой почти безоружными, с поднятыми кулаками, - Испания стала для меня
навсегда кровно дорогой.
И вот из этой Испании приехала Ниевес Гарсиа. Я пометила на конверте:
"Срочно, в передачу".
Сразу же после передачи пошли отклики, письма самых разных людей. Одни
горячо интересовались судьбой маленькой Терезы, другие предлагали свою
помощь в поисках. Третьи уже включились в них: каждый, кто когда-либо знал