"Нэнси Бартоломью. Стриптиз на гонках " - читать интересную книгу автора

большинства выступлений. Стоять на краю сцены, над толпой возбужденных
мужчин, и сознавать, что все они - твои рабы, - с этим ничто не сравнится.
Они принадлежат тебе.
- Я недавно приехала из Уевахитчки, - вдруг сказала Руби. - У меня есть
жилье и все такое, но девушка, с которой мы вместе снимали квартиру,
неожиданно уехала. Я не знала, что делать, как расплатиться за квартиру, и
тут наткнулась на объявление о просмотре. Словно какой-то голос сказал мне:
"Не упускай ни единого шанса, у тебя наступает полоса везения".
Руби говорила возбужденно, вся на адреналине, ей не терпелось посвятить
меня во все детали своей короткой жизни.
- Честно говоря, не знаю, получится ли у меня, - призналась она. -
Мистер Гамбуццо сказал, что у нас должны быть какие-то темы, своя
постановка. Я, правда, училась танцевать, брала уроки в городской
танцевальной студии у мисс Лорен, но это не совсем то.
Она понизила голос, словно подавленная тяжестью поставленной задачи, а
потом посмотрела на меня так, словно видела впервые в жизни.
- Что же мне делать? - Руби села, вернее, осела, как будто ноги
перестали ее держать, на стул возле гримерного стола и вздохнула: - О, черт!
- Руби, возьми себя в руки! - сказала я. - Ты новенькая, совсем еще
зеленая, но у тебя есть талант. Техника без таланта - ничто, просто виляние
задом у шеста. Винсент - болтун, никто и не ждет от тебя, чтобы ты с первого
дня все умела. Переймешь у нас кое-какие движения, и очень скоро у тебя все
будет получаться естественно, как будто танец идет изнутри.
- И мне будет казаться, что никто никогда меня этому не учил, как будто
я делала это в прошлой жизни, да?
"Нет, - подумала я, - ничего подобного".
- В прошлой жизни? - Я пожала плечами. - Насчет этого ничего не могу
сказать. Знаю только, что когда я вышла на сцену впервые, то чувствовала
себя точно так же, как ты. Поначалу страшно, но когда ты видишь их лица,
видишь, как в твой карман, вернее, за твою подвязку, сыплются деньги, ты
постепенно входишь в раж. Это ни с чем не сравнимое ощущение, начинает
казаться, что это лучшее, что ты когда-либо делала. Тут-то и понимаешь, что
ты танцовщица. Если не бороться с этим чувством, оно придет и захватит тебя
целиком. А дальше ты выходишь на большую сцену, заколачиваешь большие деньги
и становишься сама себе хозяйкой. Никто больше тобой не командует, никогда.
Глаза девушки стали огромными и круглыми, как два серебряных доллара.
- Да-а, - вздохнула она, - это точно. Об этом я и мечтаю.
С этой минуты Руби привязалась ко мне, как щенок. Когда я приходила в
клуб на репетицию, она была уже там. Когда она работала над своим первым
номером, я ей помогала. Другие девушки в лучшем случае не обращали на нее
внимания, а то и насмехались над новенькой - в нашей работе это обычное
дело, очень много зависти кругом. Но я рассуждаю так: если ты умеешь
танцевать, никто у тебя этого не отнимет. Бездарности либо уйдут сами, либо
их выгонят, и нет никакого смысла тратить на них порох, пусть себе
выкаблучиваются. Настоящие танцовщицы - вот кого надо искать, вот за кого
нужно держаться. Мы все в некотором роде изгнанники, одиночки, чтобы выжить,
надо держаться вместе.
Руби была хороша, но молода и неопытна. Чтобы узнать все, что я знаю,
мне понадобились годы. Я, конечно, не старушка, но ее девятнадцать и мои
двадцать девять разделяет расстояние в десятки световых лет. Днем я,