"Нэнси Бартоломью. Стриптиз в кино " - читать интересную книгу автора

случилось чего непредвиденного: не подвернулась бы нога, или еще что...
Хотя, по правде говоря, рана была несерьезная, да и шикарно заделана
молодчагой хирургом: всего два шва, но каких ажурных! Просто загляденье!
Однако болела, как десяток глубоких ран, и я опасалась, как бы чего не
произошло.
Шерил Кроу затянула "У нас по соседству", и я начала осторожно
двигаться под музыку. Оказалось, не так трудно, как предполагала. Танцуя, я
вглядывалась в зрителей. Новички подошли ближе к сцене с бокалами в руках,
на лицах было написано ожидание. Оно становилось все явственней по мере
того, как я медленными движениями изгибала тело, проводя по нему руками,
задерживая их в некоторых нужных местах. Мне нравился этот подготовительный
момент е нашем шоу. он волновал не только зрителей. Я ощущала себя
волшебницей, соблазнительницей, Полусонной Красавицей, которая, если совсем
проснется, может натворить такого - мало не покажется.
Я оттянула верх бикини, но не спустила его, а придерживала двумя
пальцами - до той поры, пока у зрителей не раскроются не только рты, но и
кошельки. Это был и бизнес, и волнующая игра.
Когда первый смельчак приблизился к сцене и протянул двадцатку, я
поняла, что столкнулась с проблемой: не могла наклониться к парню так, чтобы
он сунул ее, как положено по всем сценариям, за подвязку чулка. Наступила
пауза, мы встретились взглядами, я изобразила улыбку. Затем, вместо того
чтобы подставить ему ногу, согнулась в поясе - так, что обе мои груди чуть
не уперлись ему в глаза, и проворковала:
- Подойди ближе, дорогой, и сунь их туда, куда тебе удобней.
У него стало такое лицо, словно перед ним раскрылись врата рая - то
отделение, в котором гурии, или как их там еще называют, - и он вложил
двадцатку мне между грудей.
Тут Бруно, неплохо изучивший закон о непристойном поведении в
общественном месте, вырос за спиной у слегка ошеломленного гостя и
постарался увести его от греха подальше, пока тот не стал, чего доброго,
настаивать на продолжении эксперимента. А я без видимого для других труда
выпрямилась и сунула баксы в положенное место - за подвязку. Пока
приближался следующий смельчак, чтобы искупаться в лучах славы первого, я
продолжила игру с лифчиком.
- Ближе, дорогой, - подбодрила я его, не решаясь сама подойти к краю
сцены. - Положи свои туда же, и я постараюсь немного удивить тебя.
Толстенький коротышка, сопя и заливаясь потом, выполнил пожелание, и в
тот же момент лифчик исчез с того места, которое прикрывал, как если бы его
никогда там не было.
- О Боже! - пробормотал мужик, отступая назад.
Я тоже отступила от шеста и от приблизившихся к сцене мужчин. Теперь
они мне были не нужны. Я торопилась сыграть финал. Он заключался в том, что,
якобы поборовшись с липовыми застежками и завязками, я скинула с себя
платье, и теперь на мне остались только белые чулки и подвязки, не считая
узкой полосы трусиков. Постояв так некоторое время и собрав у сцены чуть ли
не всех зрителей, я сунула пальцы под оставшееся на мне облачение, как бы
намереваясь сбросить и его. Это вызвало новый всплеск эмоций, денежные
купюры замелькали в воздухе, падая на сцену.
Еще одним движением - оно далось мне труднее всех предыдущих - я
подняла руки к голове, вытащила заколки, придерживающие прическу, и волосы