"Сергей Алексеевич Баруздин. Тоня из Семеновки (Маленькие повести и рассказы) " - читать интересную книгу автора

Я бормочу спросонья:
Тоня...

Вместо сна я действительно бормотал стихи.
Теперь на реке я махал ей рукой, и она отвечала мне.
Теперь на улице я мог с ней здороваться.
По вечерам ждал, когда она пойдет за водой, но почему-то не заставал
ее у колодца.
Зато в выходной день, когда мы работали только до обеда, я увидел ее
на лавочке около дома с книгой в руках.
Я поздоровался и спросил:
- Что вы, Тоня, читаете?
- Второй раз "Войну и мир" перечитываю. Какая прелесть! - призналась
она. - Ведь читала в педучилище и вроде недавно, а сейчас как будто
впервые...
Я "Войну и мир" не читал и, когда речь зашла о моем чтении, весьма
кстати (вот, мол, какой я!) вспомнил Мопассана и Достоевского. Их я тоже
знал плохо, но все же что-то читал, а главное, помнил по предисловиям.
Томик Мопассана был у меня даже в деревне.
- У Мопассана мне больше всего нравится "Измена графини де Рюн" и
"Исповедь женщины", а у Достоевского - "Вечный муж", "Сон смешного
человека", "Скверный анекдот", - самоуверенно сказал я.
Она вроде удивилась.
Потом сказала:
- А я почему-то думала, что ты стихи больше любишь и даже сам пишешь.
"Откуда же она узнала?"
- Что вы! Что вы! - поспешно опроверг я и, кажется, покраснел.
- Мне так казалось, - просто ответила она.
Меня мучила совесть.
"Как я мог обмануть Тоню? Сказал, что не люблю стихи и сам не пишу!
Но не могу же я ей показать те стихи? Конечно, не могу!"
Решение пришло неожиданно.
"Напишу другие. И тогда покажу. Признаюсь, что сказал неправду..."
Я не спал несколько ночей.
И появилось такое:

Мы не забудем поля изрытые,
Села наши и города,
Дотла сожженные, в прах разбитые,
Мы не забудем их никогда.

Мы помним зверства в Пинске и Львове,
Куда притащен фашистский стяг.
За горы трупов, за реки крови,
За все ответит нам подлый враг.

И еще и еще...

* * *