"Сергей Алексеевич Баруздин. Лето, очень плохое лето " - читать интересную книгу автора

день свои медали.
У отца были медали "За победу над Германией", "За взятие Берлина", "За
освобождение Праги" и еще одна - "В память 800-летия Москвы".
- Ну что ты, Валя! - говорил он матери. - Подумаешь, тоже герой! У
других - ордена и то не носят. Стыдно как-то! Неужели ты не понимаешь?
- Надо носить! - говорила мать. - В такой день особенно надо носить. Не
для себя самого, а вот для них! - И она показала на Лиду.
Мать была намного моложе отца, почти на десять лет. Может быть, она и
верно чего-то не понимала.
Отец спорил, потом почти сдался и поехал в какой-то магазин Военторга.
- Ну тогда, Валя, хотя бы колодки, - сказал он. - Все равно, между
прочим, ленты на медалях у меня не годятся. Двадцать лет как-никак...
Вернулся отец поздно. Вернулся усталый, какой-то взбудораженный и
счастливый, каким Лида, кажется, никогда его не видела.
- Если бы вы знали, что там делается! - говорил он. - Сотни людей! Даже
тысячи! Давятся, шумят, вспоминают, кто на каком фронте был! Друзей
вспоминают - и живых, и погибших. И все, как я, дурак, за этими колодками! У
меня, пока стоял там, прямо ком к горлу не раз подступал. Неужели, Валя,
надо было двадцать лет прожить, чтобы про день этот вспомнить?..
Колодка, которую принес отец, оказалась маленькой планкой. На ней цвета
ленточек медалей: оранжево-черная - "За победу...", красная по бокам, а
внутри такая же оранжево-черная - "За Берлин", бледно-фиолетовая с синей
полосой посередине - "За Прагу", зелено-бело-красная - московская,
юбилейная...
Лида видела раньше такие колодки только у военных, а у таких, как отец,
гражданских, никогда не видела.
Девятого мая они шли с отцом по улице, и у многих, очень у многих
прохожих были такие же колодки, и даже ордена, и медали, которых Лида не
знала. Отец почему-то страшно стеснялся, без конца прикрывал левую сторону
пиджака, где он прикрепил колодку с боевыми ленточками, бесконечно тер нос и
переносицу, чесал лоб и брови... И Лиде было радостно от того, что у нее
такой отец!
Иногда ей казалось, что у отца появляются слезы. Но, видно, только
казалось.
- Ты плачешь, папа? - спросила она, когда они встретили пожилую женщину
с палочкой и такой же колодкой, как у отца.
- Нет, что ты, Лидуша! - сказал отец. - Наоборот!
Он и в самом деле улыбался.
Она спрашивала, глядя на прохожих:
- А это?
- "За взятие Кенигсберга", - отвечал отец. - Орден Красной Звезды. "За
боевые заслуги". "Отечественная война второй степени". Орден Славы первой,
да, точно, первой степени. "За доблестный труд в Великой Отечественной
войне". Боевого Красного Знамени. "За отвагу". Нахимова второй степени. "За
освобождение Будапешта". А это - орден Ленина. И звездочка Героя, видишь?..
- Ты все знаешь, папочка! Откуда? - вырвалось у Лиды.
Отец смутился.
- Еще бы не знать, Лидуша! Грустно только, что молодежь нынче не знает.
А надо бы!
Потом, через две недели, кажется, он уехал. Да, как раз через две