"Сергей Алексеевич Баруздин. Новые дворики " - читать интересную книгу автора

овощи брали бойко, даже когда мать повышала цену. Правда, не всегда.
В плохие дни возвращались домой почти без выручки, с непроданным
товаром.
- Опять редиску в магазины выбросили, - не без сожаления говорила
мать. - И палаток этих понастроили, будь они неладны!
Это и Сенька видел: в городе много пооткрывали овощных палаток и
лотков, и возле них всегда толпились люди.
И вновь в такие дни бабушка ворчала, хоть и лежала уже, не вставая, в
постели.
- Ты, Елена, мест не знаешь! - говорила она. - А место выбирать надо с
умом. От места все зависит. Вот поднимусь, с тобой поеду, сама покажу...
Но она уже не поднялась. Бабушку похоронили хорошим майским днем на
сельском кладбище. Поставили крест, чтобы все знали, что она верила в бога.
Мать плакала. Сенька жалел мать и старался быть серьезным и грустным. А на
кладбище в это время вовсю галдели воробьи и грачи, лопались почки на
деревьях, пробивалась сквозь рыхлую сырую землю трава. Все радовалось весне.
Уже во время поминок Сенька понял, что жизнь теперь в доме пойдет
по-другому. И отец, и мать, и Митя непривычно много говорили, даже смеялись,
и, как показалось Сеньке, теперь никто никого не боялся.
Вечером отец подошел к иконе Николая-чудотворца, которая висела в
правом углу избы, минуту подумал и затушил лампадку. Потом осторожно снял
икону, вынес в сени и сдул с нее хлопья пыли.
- Куда ее теперь? - спросил он у матери, протягивая ей икону.
- Может, нехорошо это, Коля? - робко сказала мать. - Может, грех какой
снимать?
- Какой же здесь грех! - сказал отец. - Ты же не собираешься молиться?
- Не собираюсь, - сказала мать, принимая икону.
- Ну и спрячь куда-нибудь или отдай кому, - посоветовал отец. - Да пыль
в углу протри, накопилось.
А через день или два отец отвел корову в племенное стадо. Это значило,
что корова теперь будет совхозная, что не надо думать о сене для нее и о
том, куда девать молоко. За корову дали деньги.
- Как же это мы без коровы? - заволновалась мать. - Ни молока своего,
ничего... Страшно.
- Чего ж страшно! - смеялся отец. - Молоко в совхозе можно покупать,
как все люди.
- В совхозе обезжиренное, какое это молоко! Да и деньги платить надо, -
продолжала беспокоиться мать.
- Нам хватит, маманя, и мороки меньше, - поддержал отца Митя.
Мать заплакала, но объяснила, что не из-за коровы: вспомнила бабушку.
- Теперь в самый раз тебе, Лена, в совхоз идти, - посоветовал отец.
Мать, кажется, не возражала:
- Вот дела подгоню чуть-чуть, да и цветы пройдут - обидно...
В это время они собирали по полям и лугам немудреные майские букетики и
возили их в город. Чаще мать возила одна, пока Сенька был в школе, но порой
приходилось и Сеньке.
Сенька все ждал, когда отойдут цветы. Но они отходили медленно, и на
смену им появлялось что-то новое. Сначала лук прорезался и укроп, редиска
поспела, ягоды пошли, огурцы...
Отец ругался.