"Сергей Алексеевич Баруздин. Тринадцать лет... " - читать интересную книгу автора

...Море одно, а кажется, собралось в нем сразу сто морей. А может, и
больше. Даже при одной погоде сто или больше.
У самого берега, где шумит прибой, где галька то открывается, то
закрывается водой, море прозрачно-зеленое, как в мелком бассейне, и
неизвестно, что ты видишь, что бросается тебе в глаза больше - вода или
камни, дрожащие, будто живые, с непонятными блестками, разных форм и
размеров, разных цветов и оттенков.
И сразу же идет иное море. В двух-трех метрах от берега оно уже не
прежнее, а густо-зеленое, вроде бы и не живое, а отлитое из стекла, самого
простого и грубого бутылочного стекла. Уже не видна галька, если смотреть на
море с берега, да и само море вроде бы уже не море, а зеленая искусственная
полоса неживой тяжелой воды.
А за ней вдруг - совсем другое. Зеленовато-синяя вода, переливающаяся,
дышащая, светящаяся - настоящее море. И море, почему-то зовущее к себе,
приманивающее и не пугающее. И ни барашков, ни волн на этой воде нет, а
только синь всех цветов, и дыхание, и еще, пожалуй, что-то убаюкивающее, как
колыбельная песня.
Дальше уже все непонятно. Меняются цвета. Синие, голубые, черные - всех
оттенков, они перемежаются белесыми полосами и пятнами, меняются вразнобой,
и так до самого горизонта, где море, уже спокойное и темно-одноцветное,
резко граничит с небом - таким же спокойным, таким же одноцветным, но
белесым.
Туда не хочется, хотя там и спокойно. Почему-то кажется, что там нет
жизни и там страшно.

Им дали комнатку возле самого моря. Комнатку с балконом в одном из
хозяйственных помещений санатория. Внизу был склад. Над ними - жильцы и
небо. Впереди - море. До него - рукой протянуть!
Рядом с домом пробивалась сквозь мелкую гальку трава. Рядом с домом
росли длинные, как свечи, кипарисы. Рядом с домом цвел олеандр и тянулись
ветки непривычного вьющегося шиповника. Рядом с домом росли сибирские кедры,
бананы, алыча, мушмала, пальмы. Днем возле дома вовсю галдели не
по-московски поджарые воробьи. Ночью над домом проносились летучие мыши и
плакали по соседству тощие кошки. Голуби и чайки кружились совсем рядом.
Отец работал теперь в санатории - тут же. Таня ездила в школу на
автобусе - пять остановок. Близко была грузинская школа. Близко была
армянская. Русская дальше, у турбазы.
Тошка ждал Таню, когда она вернется из школы.
Таня ждала отца, когда он вернется с работы.
Вечером все собирались на балконе и смотрели на море. Когда было тепло,
купались, а потом все равно сидели на балконе. Тошка вставал на задние лапы
и скулил, глядя на солнце, которое заметно, на глазах, скатывалось в море. А
потом скулил, глядя на месяц.
- Ты знаешь, Татьян, странные человеки люди! - рассказывал отец. - Вот
приехали сюда, отдыхать приехали, и что ни человек - оригинал! Одни приходят
ко мне без конца, жалуются, стонут. И то у них болит, и другое, и третье. А
посмотришь - здоровяки. Ничего особенного! Ну, как у всех, какие-то болячки
в худшем случае есть, и все! А ведь других не затащишь. Иной и курортной
карты не захватил с собой, купается, загорает, считает себя на сто процентов
здоровым. А вытянешь его к себе в кабинет, посмотришь - удивишься: как он