"Сергей Алексеевич Баруздин. Я люблю нашу улицу... " - читать интересную книгу автора

- А будут еще лучше. А впрочем... - добавил он и не договорил.
Я рано лег спать в этот вечер. Подошла мать, пожелала спокойной ночи,
опять спросила:
- Не нравишься ты мне сегодня. Что-то случилось?
- Ничего не случилось. Но... Посиди со мной, - попросил я. - И знаешь
что? Скажи, пожалуйста, почему это вы, когда с папой о нашей улице говорите,
что она самая лучшая, все Ломоносовский проспект вспоминаете. Почему? А если
бы туда переехали, тогда?
Мать смутилась.
- И откуда ты?.. Это сложно, сынок. И не для...
- Я же не маленький, - сказал я. - И поверь, мне очень, очень важно
знать почему...
- Да, ты не маленький, - согласилась мать. - Как бы это тебе все
объяснить? В общем, бывают перебои в каждом механизме. Вот и у нас тогда с
папой перебой был. Если б на Ломоносовский, то он один бы туда поехал. Без
нас с тобой. Но он оказался очень разумным, хорошим, твой папа. И мне не
напоминает... Ни о чем... А мог бы!
- А ссоритесь? - вспомнил я.
- Это так, по глупости, - сказала мать. - Я виновата и все понимаю.
Больше никогда не буду. И нельзя мне на этой улице ссориться с папой... Ведь
она для меня... Ну, как бы тебе сказать?.. Как найденное потерянное счастье
и...
- Что "и"?
- Не надо, сынок, ладно? Спи! Только о разговоре нашем папе ни-ни... Ты
же взрослый!


* * *

Еще два дня я был в школе, а потом тоже заболел. Тем же гриппом с
осложнением. Заболел некстати - конец учебного года, и надо подтягивать
хвосты перед экзаменами. В восьмом классе, как назло, остались экзамены,
хотя и непонятно зачем. Все равно еще два года учиться.
Говорят, что во время болезни люди быстро растут. Не знаю, вырос я или
нет, но я много думал, пока лежал три недели. О чем? Об отце и матери, у
которых что-то случилось, давно, когда я был еще маленьким, и что прошло. О
школе нашей, где все меряют отметками, чем-то привычным и нужным, но где не
замечают, может быть, самого главного. Таких, как я, как Лиза, как Галя,
наконец. А Галя тоже училась в нашей школе. Пусть раньше, а училась... И еще
об этих самых подростках, которых надо воспитывать. И о тополях на нашей
улице... И о...
Третьего мая мне разрешили в первый раз выйти погулять.
Я вышел. Кружилась голова, и все уже было зелено: подрезанные тополя на
улице, и яблони в парке рядом с "Питером", и трава...
То ли после болезни, то ли потому, что я стал умнее, но мне нравилось
все, и я вспомнил, что наша улица - необыкновенная улица, самая лучшая,
самая красивая. А может, я просто привык к тому, что так говорят отец с
матерью. Для них, я теперь понимаю, улица наша... Но разве только для них? И
для меня...
Я свернул с улицы во двор и пошел к школе, в которой не был так долго.