"Эльвира Барякина. Фабрика гроз " - читать интересную книгу автора

творили некоторые участники митинга. Впрочем, плакаты, с которыми они
заявились на площадь, были и вправду произведениями подрывного искусства.
Самый большой переполох произвели два голых мужика с транспарантом, на
котором значилось: "Долой предрассудки! Что естественно, то не постыдно!"
Хулиганов ловили всем миром и милицией, но оказалось, что эти гады на
удивление быстро бегали. Справиться с ними удалось только через полчаса, но
они еще долго буйствовали и выкрикивали свои идиотские лозунги через
зарешеченные окошки милицейского УАЗика.
Во второй половине дня Танюша Петровна собрала всех журналистов в
"малышовой группе" и велела срочно писать Хоботову "благодарственные письма
от граждан". Все они должны были выйти в завтрашних выпусках газет. Причем
писем нужно было много, и ни одно из них не должно было повторяться.
- Это очень действенный метод, - пояснила Танюша Петровна. - На наше
счастье люди привыкли верить газетам, а раз там написано, что Михаил
Борисович - образец всех добродетелей, значит, так оно и есть. Опубликуем
завтра вашу писанину, вот и исправим сегодняшнее недоразумение с митингом.
Раньше Кристина не раз наталкивалась на страницах прессы на
благодарственные письма, но ей и в голову не приходило, что 99 процентов из
них пишутся наемными журналистами. А теперь ей пришлось самой изобретать
послания от благодарных пенсионеров, которым Хоботов якобы помог с ремонтом
протекающей крыши, от благодарных школьников, которым Хоботов подарил новые
учебники, от благодарных врачей, учителей и безработных.
Ближе к вечеру в "малышовой группе" стали раздаваться смешки:
- Люди! От кого еще можно написать письмо? Кто-нибудь писал от
благодарных филателистов?
- Писал! У меня еще остались про запас юные кролиководы и профсоюз
могильщиков. Хочешь, поделюсь?
Кристина никогда не думала, что так сложно придумывать
благодарственные письма. Уже к третьему письму у нее кончились все
надлежащие слова: "спасибо вам огромное", "с неизменным уважением",
"глубокий поклон от всех нас"... Ну что еще можно написать?! Без повторений
так и так не обойтись!
А тут еще в голову лезут всякие мысли... Кристина просто не могла
дождаться завтрашнего дня. Ей чуть ли не уговаривать себя приходилось:
"Моя, ну потерпи, что ли, немного! Двадцать семь лет ждала, а теперь не
можешь?"
Неважно, что Кристина делала в течение этого дня: писала ли глупейшие
фразы "и все наше село надеется, что вы станете нашим, по-настоящему
народным губернатором", перекусывала ли пирожками, купленными в соседней
булочной, звонила ли бабе Лизе, чтобы справиться, как идут дела дома, в
мозгу прыгало одно словечко на букву "л" - глупенькое и истасканное от
чрезмерного употребления.
Кристина сжимала кулаки, ругала себя дурочкой, но в сущности ей ничего
не помогало: перед глазами стояло лицо Ива.
Как он смотрел на нее! Как дотронулся до ее руки! Как расспрашивал!
Все это было просто немыслимо, невозможно и безумно! Этого не могло быть,
но...
"Я идиотка. Я в него влюбилась", - думала в смятении Кристина.
Надо же, еще несколько дней назад она вообще ничего не знала об Иве.
Она просто ждала, что с ней все же произойдет что-то такое, особенное...